Еще больше времени потребовалось для того, чтобы определить уголовную и гражданскую юрисдикции Церкви и светской власти внутри каждого из крупнейших европейских королевств. Но в итоге все же были достигнуты компромиссы по целому ряду вопросов, касающихся не только взаимоотношений Церкви и государства, но и взаимоотношений сообществ внутри светского порядка, т.е. сеньорально-вассальных единиц, вольных городов, купеческих гильдий, секуляризованной империи и т.д.

Папская революция началась попыткой папства низвести императора, который многие века играл ведущую роль в жизни Церкви, до положения простого мирянина, ниже нижайшего священника. Тот факт, что императоры и короли, будучи мирянами, владели всего лишь мирским мечом, т.е. отвечали за бренные дела, ставил их в подчиненное положение по отношению к тем, кто владел мечом духовным. Потому что миряне стояли ниже клириков в вопросах веры и морали, а светское было менее ценным, чем духовное.

При этом Григорий VII и его сторонники не сомневались, что светское правительство, пусть и подчиненное Церкви в духовных и даже, хотя бы косвенно, в светских делах, представляет божественный авторитет, что власть светских правителей установлена Богом, и что светское право в итоге проистекает из разума и совести и ему следует подчиняться. Несмотря на суровое осуждение светских правителей, Григорий был полон надежд на будущее светского общества, но под руководством папы. В этом вопросе он и его последователи оказались полной противоположностью Августину Блаженному.

Из всех претензий папы самая радикальная заключалась в том, что не только духовный, но и бренный меч принадлежат Церкви. Этот бренный меч Церковь отныне возлагает на светского правителя. Само разграничение между духовным и светским, которое Церковь пылко поддерживала, хотя и часто нарушала, когда требовала свободы, и когда стремилась расширить свою власть, представляло собой защиту от попыток папы утвердить свою юрисдикцию над греховностью, приписываемой светским правителям.

В конце концов, в борьбе между папой и его оппонентами были достигнуты компромиссы. Но именно из этой борьбы и этих компромиссов родилась западная политическая наука и первые для Нового времени теории государства и светского права. С характерным для духовенства чувством корпоративной общности и его нацеленностью на переделку мира был тесно связан третий аспект нового общественного сознания, а именно: новое осмысление исторического времени, включающее понятия современности и прогресса. И это тоже было и причиной, и следствием Папской революции.

Новое чувство исторического времени изменило отношение к понятию saeculum и вызвало чувство нацеленности на переделку мира. Относительно статичный взгляд на политическое общество заменился более динамичным, появилась забота о будущем общественных институтов. Пришло время и фундаментальной переоценки истории, время новой ориентации на прошлое наравне с будущим, нового ощущения отношения будущего к прошлому. Различие между «древними» и «новыми» временами, проводившееся в прежние времена от случая к случаю, стало общим местом в литературе партии папы.