Византийское семейно-брачное законодательство базировалось на церковном понимании отношений полов, восходившем к ветхозаветным нормам. Так, связь с замужней женщиной влекла за собой смертный приговор для обеих сторон. Смертью каралось и изнасилование, причем казни подлежала даже ставшая жертвой обрученная девица, которая не сопротивлялась насильнику.

Несмотря на прямое заимствование византийских норм права, имели место и существенные отличия. Так, если византийское законодательство в качестве санкций за сексуальные преступления широко практиковало смертную казнь, отсекание членов и оскопление, то древнерусское право предусматривало главным образом денежные штрафы и церковно-дисциплинарное взыскание. Особой формой наказания для женщин служило их заточение в архиерейском доме с использованием на хозяйственных работах в пользу епископской кафедры. При этом родственники в любой момент могли ее освободить, внеся соответствующий выкуп.

Эффективность внедрения в народное сознание христианских норм взаимоотношений полов напрямую зависело от того, насколько им следовали сами священники. Поэтому многие статьи были направлены на искоренение блуда среди «церковных людей» и прямо на низ указывали, например: «Аще кто блудить с черницею…» и т.д.

Важной сферой внутрисемейного церковно-правового регулирования была область отношений между родителями и детьми. Двойные санкции от церковной и светской власти предусматривало телесное наказание детьми родителей. Родители также несли ответственность за превышение своей власти над детьми, например, в том случае, когда насильственная выдача дочери замуж или женитьба сына влекли за собой их покушение на самоубийство. При этом надо заметить, что аналогов подобному установлению нет ни в библейском, ни в византийском брачных законодательствах.

Следует сказать, что стремление русской Церкви направить природное влечение полов в русло законной брачной жизни явилось самым эффективным средством преодоления бессознательного эротизма, ставшего характерной чертой всех дохристианских цивилизационных общностей. Своеобразная «наивность разврата» была в равной мере присуща как античному миру, так и языческой Руси. Мистическое восприятие полового инстинкта, которому придавался характер божества, порабощающего и подчиняющего себе всю человеческую жизнь, являлось поистине повсеместным элементом первобытных и античных религиозных верований. Поэтому точка зрения исследователей, согласно которой половая извращенность позднеримской эпохи во многом предопределила кризис и гибель античной цивилизации, имеет под собой основания.

Рост объема церковного судопроизводства вызвал необходимость в формировании специального судебного аппарата на местах, возглавляемого владычными наместниками. Они являлись представителями архиерея вне кафедрального центра и выносили судебные решения от имени епископа. Наместники не имели прямого византийского эквивалента. Определенный аналог им представляла должность синкела – церковного чиновника, замещающего архиерея в сношениях со светской властью, но в круг его дел судебные прерогативы не входили.