Тема 9. На пути к российской имперской идее - Страница 7

Параллельно действовавшие системы права – римская и варварская – мирно уживались во всех раннефеодальных государствах, возникших на территории Римской империи. Это и обусловило правовой синтез, положивший начало формированию национальных систем европейского права. Древняя Русь, не имея собственной античной социально-экономической и культурно-исторической базы, такого синтеза не знала, что и предопределило исключительно церковный характер заимствования византийской культуры, включая правовую. В Византии светская и духовная культуры, переплетаясь и взаимодействуя, все же сохраняли свою самостоятельность. В Древней Руси такая дихотомия отсутствовала, поэтому элементы византийской светской культуры, попадая на русскую почву вместе с принятием христианства, осмысливались как составная часть единой христианской традиции. Светское римско-византийское право на Руси воспринималось как часть церковного Священного Предания наряду с установлениями отцов Церкви и правилами церковных соборов.

Таким образом, распространение христианства на Руси положило начало формированию обширной сферы церковного судопроизводства на основе заимствованных византийских правовых норм. Широкие границы юрисдикции Церкви устанавливались по инициативе княжеской власти, но были представлены не собственными установлениями князей, а как подтверждение исконных прав церковного начальства. За Церковью княжеские уставы закрепили суд над всем населением по вопросам, относящимся к исключительно церковной компетенции, и всю полноту судебной власти над категорией «церковных людей». Княжеская власть с самого начала установила судебный иммунитет Церкви, запретив вмешательство в дела церковного суда со стороны светских лиц, включая самого князя. В частности, Устав князя Владимира за нарушение этого запрета грозил не только земными, но и небесными карами.

На первый взгляд создается впечатление, что князья ограничивали собственную власть в пользу Церкви. Однако анализ вопросов, относящихся к церковной юрисдикции, показывает, что княжеские уставы приписывали к суду епископов лишь те дела, которые, согласно «Русской Правде», не были отнесены к судебным прерогативам князя. Поэтому церковное судопроизводство княжеские прерогативы не затрагивало. Речь идет, прежде всего, о собственно религиозных преступлениях: уклонениях в ересь, совершении языческих обрядов и магических ритуалов, святотатстве по отношению к христианскому культу (т.е. крест сломать или скот в храм загнать), надругательстве над покойниками, а также краже церковного имущества. Дело в том, что в дохристианские времена подобные действия на Руси не содержали в себе состава преступления. С принятием же христианства они были признаны преступными в соответствии с византийскими установлениями.

Особое значение имел переход в церковную юрисдикцию правового регулирования вопрос взаимоотношения полов и семейно-брачных отношений. В компетенции суда епископов были дела о разводах, нарушении супружеской верности, внебрачных половых связях, изнасиловании, абортах и т.д. До принятия христианства действия такого рода преступлениями также не считались, но по византийским канонам все они относились к уголовно наказуемым, попадавшими под ведение светской судебной системы.

 



 
PR-CY.ru