Иезекииль Трагик не следовал буквально тем принципам построения трагедии, которые были сформулированы Аристотелем в «Поэтике», но сохранившиеся фрагменты «Изведения» исследователи распределяют по актам и сценам: первый акт: пролог, первая сцена – монолог пророка Моисея о событиях, описанных в Исх. 1:1–2:15; вторая сцена – Сепфора приветствует Моисея; второй акт: первая сцена – диалог Сепфоры со своим братом Хусом (Хумом) о её браке с Моисеем; вторая сцена – Моисей сообщает Рагуилу о видении Небесного Престола и своём короновании во сне, Рагуил толкует сон как доброе знамение от Бога; третий акт: первая сцена – беседа Моисея с Богом у горящего тернового куста, беседа Моисея с Богом о чудесном жезле и о руке прокажённого, затем Бог говорит о событиях, описанных в Исх. 4–8; вторая сцена – Моисей наставляет евреев, как праздновать Пасху; четвёртый акт: египетский гонец сообщает о том, что случилось при переходе через Чермное (Красное) море; пятый акт: разведчик, посланный евреями, сообщает об оазисе Елим и о странной птице, которая оказывается фениксом. Финал трагедии остался неизвестен; последняя сцена соответствует Исх. 15:27, но исследователи полагают, что по логике повествования Иезекииль Трагик должен был дойти до рассказа о смерти Моисея. В трагедии есть детали, отсутствующие в Ветхом Завете. Так, согласно Иезекиилю Трагику, Моисей скрывался в Ливии, а не в «земле мадиамской» (в Аравии). Самым значительным отступлением от книги Исход является сцена толкования сна Моисея. Содержание сна, несмотря на эллинистические мотивы, близко к повествованию о вознесении в «Завещании Левия» (см. «Двенадцати патриархов завещания»). «Обожение» Моисея во сне служит свидетельством его прославления на небесах и дарования ему власти царя и пророка. В то же время мотив сам по себе указывает на тенденцию, характерную для межзаветного иудейства, наделить Моисея божественными атрибутами, чтобы соотнести его с одной из мессианских фигур. По мнению исследователей, в «Изведении» присутствуют элементы мистики Меркавы, которые получат развитие в раввинистическом иудаизме. Описание оазиса в Палестине во многом напоминает античные утопии. Загадочное появление в последней сцене феникса исследователи обычно объясняют тем, что феникс подчёркивает значимость описываемого события, либо его образ возник из-за созвучия в греческом языке со словом «финик». Согласно книге Исход, финиковые пальмы росли в оазисе (возможно, по мнению исследователей, в данном случае мы имеем просто пример экфрасиса, характерного для греко-римской литературы).