Прославляя халифов и эмиров в самых высокопарных выражениях, поэты IX в. приписывают им все традиционные добродетели бедуинов, воспевают героическое прошлое их предков, восхищаются старинными племенными законами и бедуинскими подвигами. Разумеется, арабская культура IX в. не может быть сведена лишь к «классицизму» придворного направления. Были поэты, чья враждебность к власти и царившим порядкам принимала то форму религиозной (обычно шиитской) оппозиции, то личных выпадов против правящей династии, то подчеркнутого прославления культурных традиций и былой славы исламизированных народов. Смена языков во время завоеваний привела к глубоким изменениям и в персидско-таджикской литературе, воспринявшей многие элементы арабской поэтической и исламской культур. Но вместе с тем эта литература сумела сохранить древнюю иранскую традицию и черты самобытности. Соприкоснувшись с другой культурой, арабоязычная персидско-таджикская литература в VII–IX вв. настолько обогатилась, что не только подняла на новую ступень арабскую литературу, но и создала предпосылки для возникновения новой, уже на родном языке – фарси. Арабский язык в то время играл роль мирового языка, и фарсоязычная литература, таким образом, непосредственно соприкоснулась с мировой культурой той эпохи. Еще в большей мере этому способствовали существенные сдвиги в социально-экономической жизни народов Средней Азии и Ирана, входивших тогда в состав Арабского халифата: расцвет феодализма, рост городов, расширение заморской торговли. С творчеством таких поэтов иранского происхождения, как Башшар ибн Бурд и Абу Нувас, в поэзию проникает тема любви и гуманистические идеи, которые впоследствии пронизывают наиболее ценную часть фарсоязычной литературы. Фарси (новый литературный язык) впервые был широко применен в придворной панегирической поэзии. К его названию был присоединен эпитет «дари». Отсюда «парси- и дари», т.е. «парси, на котором пишут при государственном дворе («парси» от слова «перс»).