ХАФИЗ Шамс ад-Дин Мухаммад - Страница 2

Особенно резко поэт выступает против тех, кто учит благочестию, а сам погрязает в пороках. Обличения у него нередко носят сатирическую окраску. Лирический герой газелей Хафиза может быть отождествлен с самим автором: влюбленный ринд (гуляка), искатель мудрости. Его герой предпочитает поклонение любимой служению царю, чувствует себя богаче «нищих духом» вельмож. В суфийской традиции воспевание любимой женщины – иносказание, воспевающее идеальный образ божества. В стихах Хафиза часто появляются фигуры из духовного мира (ангелы, старец-наставник, нищий-факир). Духовный опыт, описываемый поэтом, часто переживается в ночное время. Ряд традиционных мотивов сосредоточен в его газелях вокруг фигуры каландара, с которой связывается распространение экстатического культа. Проповедь духовного опьянения и экзальтации сближает Хафиза с его предшественниками – суфийскими поэтами Аттаром, Руми и Ираки. Часто он обращается к образу ал-Халладжа и его доктрине. Путь мистика должен привести его к растворению в Боге посредством любви к Нему. Божественное начало воплощено в образе возлюбленного юноши-кравчего (саки). Тема вина переплетается с темой любви, однако это не мистическое опьянение, а радостное упоение жизнью, озорной бунт против запретов шариата, против лицемера-надсмотрщика, а также философское восприятие вечного бытия. При этом постоянно подчеркивается его «инобожие», т.е. несовместимость с исламом, что находит параллели с концепцией неверия (куфр) и еретизма (зандака) в экстатическом суфизме. Распитие вина всегда связывается с близостью к сообществу немусульман: христиан или магов (зороастрийцев). Сам миф о явлении божества среди пирующих, о разливании им вина в кубки адептов имеет, по-видимому, древние корни. В некоторых газелях содержится намек на практику «созерцания безбородых». Поэт противопоставляет лицемерам (факихам, судьям, проповедникам, аскетам) представителей нищей братии (гада, факир, муфлис), ютящихся в руинах (харабат), где на них нисходят мистические озарения из запредельного мира (хатиф). Хафиз намекает на свою принадлежность к ним. Отсюда делается вывод о его принадлежности к течению маламатийи. Образ суфийского шейха из обители противопоставляется «наставнику магов» (пир-и муган), пребывающему в питейном доме. Тайны любви не могут быть познаны в стенах обители, они заключены в чаше вина магов. Иногда Хафиз называет свои убеждения «нашей верой», что подчеркивает наличие некоего круга единомышленников. Он не придерживался образа жизни каландаров: его роль, вероятно, сводилась лишь к апологии каландарского учения в литературе.



 
PR-CY.ru