Зиновий уделяет внимание такому произведению Максима, как «Повесть страшна и достопамятна и о совершенном иноческом жительстве», в котором Максим в качестве образца нестяжательности описывает католические монастыри, насельники которых дважды в неделю выходят в города для сбора милостыни. Укоряя Максима за его высокую оценку латинских монахов, Зиновий писал, что они, так же как и монахи в России, живут за чужой счёт, но русские иноки оставляют свои монастыри раз в году для получения дохода, а католические монахи выходят из монастырей два раза в неделю. Указанное несогласие с высказываниями Максима Грека вызывает у исследователей сомнение в том, что Зиновий был его учеником. Признание Зиновия в более поздней традиции учеником святогорца, по мнению исследователей, не случайно, если учесть роль того как православного полемиста, спорившего с приверженцами иных вероисповеданий. Отенский монах внимательно изучал произведения преподобного Максима. Зиновий защищал исправления, внесённые тем в церковнославянский перевод Символа веры в «Слове противу смеющих претворяти священный Символ православныя веры христианскыа». Исследователи полагают, что из сочинения Максима Зиновий мог узнать о пророчествах «иудеяныни Сивиллы». Л.Е. Морозова предполагает, что Зиновий «сведения о взглядах Максима... почерпнул из трёх произведений писателя: Прение нестяжателя с любостяжателем, Слово о покаянии и Повесть страшна и достопамятна». Доказывая возможность для монастырей иметь недвижимые владения, Зиновий ссылается на авторитет и опыт русских святых: святителя Алексия, преподобных Феодосия Печерского, Варлаама Хутынского, Сергия и Никона Радонежских, Кирилла Белозерского и Пафнутия Боровского. Зиновий разделял позицию иосифлян, считавших, что «сёла» необходимы, поскольку на доходы от них строятся и украшаются храмы, подаётся милостыня нищим. Зиновий писал о том, что проповедь Христом «нестяжания» относится и к монахам, и к мирянам и не предполагает запрета на владение имуществом: «Отцы наши прияша монастырем своим деревни и не повредишася». Критикуя Максима Грека и Вассиана (Патрикеева), Зиновий приводит свои наблюдения: «Иногда видех мнихов некоих монастырей онех, иже осужаемых ради деревень Васияном и Максимом благоговейными, имеющих руце оклячевших ради страдания многа... Видех же некогда нестяжателей именующихся и оправдающихся творяща заповеди, имеющих мешца, в нихже по 1000 сребрениц и множае лежащих; ядущих же пшеничныи хлебы чисты мягки, и икры белые и черные, и прутие белужие и осетре… одеяния же имеющих мягка, и тепла, и легка». Он делает вывод: «Богатый, не приемый нищеты искушения», не должен быть «законоположником» для «убогих». Зиновий писал о князе-иноке Вассиане (Патрикееве), что тот в Симоновом монастыре «ядяше... приносимое ему брашно от трапезы великого князя – хлебы пшеничны чисты, крупитчаты и прочая брашна заслаждаемая... Пияше же нестяжатель сий романию, бастр, мушкатель, ренское белое вино». Отрицательный образ Вассиана сложился у Зиновия, как полагают исследователи, в период его пребывания в Симоновом монастыре при архимандрите Гурии (Черлёного Заболоцком), который был пострижеником Иосифова Волоколамского в честь Успения Пресвятой Богородицы мужского монастыря.