По мнению исследователей, можно говорить не об устоявшейся системе престолонаследия, а лишь о тенденции. Единственный подлинный титул загвейского царя, сохранившийся в одной из жалованных грамот царя Лалибалы, напоминает аксумскую титулатуру с той разницей, что царь величался не с титулом негус, а с титулом хацани (первоначально, вероятно, аналог регента): «Я, хацани Лалибала, а моё царское имя – Габра Маскаль ... бээси ‘Азал, который непобедим для врага силою креста Иисуса Христа, сын Морара, сын Зансэйума, сын Асда…» Приведённая титулатура позволяет исследователям усмотреть в имени Тата Вадэм Цар Асгэд эпитет Цара Асгэд и интерпретировать его как «заставь врага преклониться». Политическим центром эфиопского государства при Загве стала местность Бугна (Бугына), локализуемая на северо-западе Уолло, на территории области Ласта. Наиболее ранние сведения о подчинении этих земель Аксуму и об их христианизации восходят к правлению Калеба Элла Ацбэхи. При Загве царская резиденция располагалась в Адафе. Это небольшое городище находится к северу от высеченных в скалах церквей, прежде именовавшихся Роха (Эдесса), а в настоящее время – Лалибэла (по имени царя, которому приписывается их создание); ничего подобного храмовому комплексу в Рохе в Эфиопии не возводилось вплоть до основания Гондара в XVII в. Раскопки в Адафе не проводились, но косвенные данные указывают, что это был не город, который можно было бы сравнить по размеру и значению с Аксумом эпохи расцвета. Хотя соломонидская историографическая традиция считала Загве узурпаторами, многие представители этой династии были причислены к лику святых, причём их Жития составлены как раз при Соломонидах. Помимо четырёх упомянутых выше царей в качестве святых почитаются цари Габра Марьям и Харбе (Харбай), царица Маскаль Кэбра, супруга Лалибалы, и Ба-хайла Маскаль, сын Наакуто ла-Аба. Феномен массовой канонизации Загве представляется исследователям тем более странным, что из нескольких десятков царей Соломоновой династии лишь единицы удостоились подобной чести. Севир Борисович Чернецов (1943–2005 гг.) склонен был объяснять это особыми заслугами Загве перед Эфиопской церковью, которые заключались не столько в создании комплекса монолитных храмов в Рохе, сколько в щедрых даяниях и земельных пожалованиях церквам и монастырям и в поощрении их экспансии в южном направлении. По мнению П. Маррассини, канонизация загвейских царей означала помимо прочего христианизацию традиционного африканского института «священного правителя», который должен был воздерживаться от войн и своим миролюбием обеспечивать процветание общества.