ВУРГАРОВ (Бургаров, Бургоров, Самсонов) Николай Соломонов (упоминается в 1685–1720 гг.) – кормовой иконописец Оружейной палаты Московского Кремля. Подробности биографии, изложенные самим Н.С. Вургаровым, известны из дела Холопьего приказа за 1695 г. Н.С. Вургаров по происхождению из «горских черкес»; отец Аслагаут Клюбшаги был служилым человеком. Н.С. Вургаров ребёнком попал в плен «под Терками» (русский город Терки на реке Терек) и затем был привезён в Москву, где его выкупил «Иверского монастыря Синайских гор архимандрит Соломон». При крещении по православному обряду в Никольском московском греческом монастыре Н.С. Вургаров был наречён Николаем («по иноземския ево звали Сарцаханском»), фамилию (Соломонов) получил по имени крестного отца – архимандрита Соломона, который «окрестя, держал у себя и выучил грамоте по-гречески». Покидая в 1675 г. Москву, архимандрит Соломон поручил «беречь» мальчика Мануилу Левендатову (как полагают исследователи, преподаватель училища при типографии в Москве, грек; ум. в 1694 г.) и обучить иконописному мастерству. До 1693 г. Н.С. Вургаров был учеником у иконописца Оружейной палаты Георгия Зиновьева, в своих работах сохранил образный строй этого мастера. Начав самостоятельно работать, построил дом за Ильинскими воротами на земле Георгия Зиновьева, женился. В 1692 г. Мануил Левендатов заявил в челобитной царям Ивану и Петру Алексеевичам о правах на Н.С. Вургарова, считая его своим крепостным человеком, которого он купил, обучил иконному мастерству и теперь требует вернуть. Из «роспроса» исследователям известно, что Н.С. Вургаров опроверг свою принадлежность Мануилу Левендатову, которому было предложено предъявить купчую на Н.С. Вургарова. 9 ноября 1692 г. Тихон Иванов, Кирилл Иванов и Георгий Зиновьев, осмотрев икону Господа Вседержителя, исполненную Н.С. Вургаровым для Андроникова монастыря, заключили, что «в кормовые иконописцы годится он в первую статью». 18 ноября того же года он был определён в кормовые иконописцы Оружейной палаты с поручительством за него иконописцев Георгия Зиновьева, Петра Билиндина, Кирилла Уланова и др. В одном из пунктов поручительства между прочим говорилось, что если Н.С. Вургаров «у иконописных дел всегда готов не будет…, или какую хитрость почнет… или без указу великих государей с Москвы куды станет съезжать, и на нас на порутчиках… пеня, а пени – что великие государи укажут». 3 декабря того же года дело «на кормового иконописца» с изложением жалобы Мануила Левендатова было передано из Холопьего приказа в Оружейную палату (на хранение). До поступления в Оружейную палату работы Н.С. Вургарова были связаны с патриаршими заказами.