Эпохальное значение политической фигуры Владимира Всеволодовича в полной мере отразилось и в том, что память о нём, порой в гиперболизированной или мифологизированной форме, сохраняли долгие годы многие поколения русских людей. Так, Владимир Всеволодович как усмиритель степняков стал героем эпического сказания, которое цитировал в первой половине XIII в. галицко-волынский летописец: победив половецких ханов Отрока и Сырчана, «Володимер Мономах пил золотом шоломом Дон, приемши землю их всю и загнавши оканьныя агаряны» (сюжет о Мономахе, Отроке и Сырчане отразился затем в балладе Аполлона Николаевича Майкова «Емшан» и в былине Бориса Викторовича Шергина с тем же названием). Автор созданного, как полагают исследователи, между 1238 и 1246 гг. «Слова о погибели земли Русской» ностальгически замечал, что именем Владимира Всеволодовича половцы «дети своя полошаху в колыбели, а литва из болота на свет не выникываху, а угры твердяху каменые городы железными вороты, абы на них великыи Володимер тамо не вьехал, а немци радовахуся, далече будучи за Синим морем… а кюр Мануил цесарегородскыи (анахроническое упоминание наиболее воинственного византийского императора Мануила I Комнина; 1143–1180 гг.) опас имея, поне и великыя дары посылаша к нему, абы под ним великыи князь Володимер Цесарягорода не взял». Таким образом, очевидно, что уже в домонгольское время появилась основа для формирования панегирического предания о византийских царских дарах Владимира Всеволодовича, которое в первой половине XVI в. в «Сказании о князьях Владимирских» приобрело законченную форму – о византийском происхождении так называемой шапки Мономаха как коронационной инсигнии Русского государства. О церковном почитании Владимира Всеволодовича исследователям известно мало. В ряде списков нестишного Пролога южнославянского происхождения XIII–XIV вв. отцом князя Мстислава Владимировича назван «святой Владимир». Исследователи полагают, что здесь ошибочно имеется в виду князь Владимир (Василий) Святославич. Память Владимира Всеволодовича отмечена в Кайдаловских святцах (конец XVII в.) и в «Описании о российских святых» (конец XVII – XVIII вв.): «Святый благоверный князь Владимир Всеволодович Мономах, преставися в лето 6633, а память его месяца маиа в 19 день». В старообрядческом Месяцеслове Ионы (Керженского) память святого указана под 19 марта. В том же сборнике, в «Алфавите русских чудотворцев» Ионы (Керженского), помещена память с краткой заметкой о житии Владимира Всеволодовича, где сообщается, что он «в древлеписменных же месяцесловах почитается во святых, памятию марта в 19 день». Из многих добродетелей святого автор «Алфавита» особо выделил одну – дар молитвенного умиления. Канонизация Владимира Всеволодовича подтверждена включением его имени в Собор всех святых, в земле Российской просиявших.