Положение Ростиславичей (и Василия Ростиславича в частности) всё время оставалось шатким: не имея союзов ни с Польшей, ни с Венгрией, они были вынуждены лавировать между Киевом и Волынью. Помимо собственно летописных известий в «Повести временных лет…» судьба Василия Ростиславича отразилась в особом сочинении – «Повести об ослеплении Василька Теребовльского», написанной неким Василием, непосредственным свидетелем и участником событий, и включённой в «Повесть временных лет…» под 1097 г. (впрочем, по мнению Марка Xаимовича (Марка Ефимовича) Алешковского (1933–1974 гг.), Василий являлся одним из редакторов «Повести временных лет…» в целом). Повесть рисует Василия Ростиславича, с одной стороны, невинным страдальцем, оклеветанным Давыдом перед Святополком, а с другой – бескомпромиссным поборником Русской земли, её защитником от поляков и половцев, строившим даже планы присоединения к Руси болгарских земель по Дунаю («хотел есмь переяти Болгары Дунаискые»). Повесть рассказывает, что Василий Ростиславич, смиренный страданием, признал эти планы проявлением властолюбия и гордыни, а своё ослепление – Божьим наказанием («яко на мя Бог наведе за мое възвышенье»). Нарушение крестоцеловальной клятвы, игравшей ключевую роль в оформлении междукняжеских договорных отношений, автор «Повести…» считает непростительным преступлением перед Богом. Великий князь Святополк, преступивший крестоцелование к Ростиславичам, терпит сокрушительное поражение от их войск в битве, во время которой «мнози человеци благовернии видеша крьст, над Васильковы вой възвышься вельми». В то же время автор «Повести…» упрекает Василия Ростиславича за кровавую месть, причём не только потому, что она затронула и невинных (избиение жителей принадлежавшего Давыду Игоревичу города Всеволожа), а потому, что этого вообще «не бяше лепо створити, да бы Бог отместник был», со ссылкой на завет пророка Моисея Израилю (Втор. 32, 41–43). По предположению Алексея Александровича Шахматова, Василий был священником, возможно духовником Василия Ростиславича. Сведения о церковном почитании Василия Ростиславича отразились только в уникальном указании Кайдаловских святцев (XVII в.) о памяти Василия Ростиславича 25 августа.