В Воскресении Христа апостол Павел усматривает исполнение обетования, «данного отцам» (Деян. 13:32), подчёркивая при этом, что Воскресший «уже не обратится в тление» (Деян. 13:34). Тема Воскресения присутствует в его проповеди постоянно: не только тогда, когда он обращается к иудеям с их мессианскими чаяниями, но и к язычникам, поклонявшимся «неведомому Богу» (Деян. 17:23, 31–32). Главу 15 его первого Послания к Коринфянам богословы называют (как замечает протоиерей Георгий Флоровский) «евангелием Воскресения». В ней апостол Павел пишет не только о самом факте Воскресения Иисуса Христа, но и о значении этого события в христианской сотериологии (учении о спасении), соотнося его при этом с будущим всеобщим воскресением человеческого рода. Согласно его учению, блаженство достигается полностью только после воскресения в новом теле, которое он называет небесным, духовным; оно имеет иные характеристики, чем плотское или душевное тело, нетленно, бессмертно. Продолжая апостольскую традицию, святоотеческая мысль обращается к этой теме постоянно. Уже на рубеже I и II вв. в древнейшей евхаристической молитве, помещённой в «Дидахе», первые христиане благодарят Отца Небесного за «бессмертие», которое Он «открыл через Иисуса, Сына Своего». В христианской догматике возник синтез между новозаветной надеждой на воскресение целостного человека и греческой, проникающей в поздний иудаизм и отчасти в Новый Завет, мыслью о бестелесной жизни души после смерти, что вызвало многочисленные споры. Муж апостольский Игнатий Богоносец (ум. в 107 г.) выступает против докетизма, уходящего корнями в гностицизм и отрицавшего реальность физического тела Иисуса Христа и соответственно признававшего Его страдания и Воскресение мнимыми. Он подчеркивает, что Христос «пострадал истинно, как истинно и воскресил Себя, а не так, как говорят некоторые неверующие, будто Он пострадал призрачно. Сами они призрак...» Апеллируя к евангельским фактам явления воскресшего Христа, Игнатий Богоносец указывает, что Христос после Воскресения ел и пил с учениками, «как имеющий плоть, хотя духовно был соединён с Отцом». Он, по словам Игнатия, давал апостолам осязать Себя, чтобы те убедились, что Он «не дух бестелесный». Хранителем апостольского Предания о Воскресении Иисуса Христа обнаруживает себя Смирнский епископ Поликарп (около 70 – 156 гг.). В Послании к Филиппийцам он пишет о Христе, «Который претерпел за грехи наши самую смерть, но Которого воскресил Бог, расторгнув узы ада». Особое внимание святоотеческая мысль обращает на выражение «первенец из умерших», которым апостол Павел именует воскресшего Христа (1 Кор. 15:20, 23). При этом она соотносит его с именованием «последний Адам», данным тем же апостолом Иисусу Христу (1 Кор. 15:45). Сравнивая вслед за апостолом двух Адамов (1 Кор. 15:21–22, 45:47–49), Лионский епископ Ириней (около 130 – 202 гг.) отмечает, что Христос как новый Адам «возглавил (recapitulavit) всё человечество, даруя нам спасение, так что потерянное нами в (первом) Адаме... мы опять получили во Христе Иисусе». Как возглавивший человеческий род Христос, по Иринею, может быть назван «Главою», которая «воскресла из мёртвых», так человечество – «телом», «совокупляемым посредством связей» с этой «Главой» и совоскресающим вместе с Ней. Продолжая эту экзегетическую традицию, Феофан Затворник (1815–1894 гг.) пишет: «Христу как Первенцу надлежало пройти весь путь восстановления, чтобы проложить дорогу восстановляемым. Для того (Он) умирает, чтобы разрушить силу смерти, для того воскресает, чтобы для всех положить основание воскресения, для того входит в славу, чтобы и всем открыть дверь ко вступлению в сию славу... За Ним как за Начатком конечно последует всё человечество». Многие христианские писатели защищали догмат Воскресения, в том числе писатель-апологет Афинагор, Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (около 155 – после 220 гг.), Минуций Феликс (ум. около 210 г.), антипапа Ипполит (217–235 гг.) и Августин Блаженный (354–430 гг.). Одни теологи утверждали, что человек воскреснет с тем же телом, с которым жил, даже если оно будет искалеченное или уродливое. Другие (особенно александрийцы) подчёркивали новые качества преображённого тела. Размышляя над Воскресением, святые отцы задавались вопросом: какая участь ожидала бы человечество, если бы христианство не увенчалось Воскресением его Основателя? Ориген (около 185 – около 254 гг.) в полемике с еретиками, хотя и допускавшими воскресение мёртвых, но отрицавшими тождественность воскресших тел с настоящими, писал, что «мы должны получить снова не какие-либо иные, чужие, но наши собственные тела». Но ратуя против хилиастов, признававших полную тождественность воскресших тел с настоящими не только по виду, но и по свойствам и отправлениям, он учил, что мы получим после воскресения только духовное, эфирное, не подлежащее ни зрению, ни осязанию, не имеющее никакой тяжести и веса, способное изменяться сообразно с местом, где будет обитать. Такими определениями он доводит качественность воскресшего тела до ангельской бесплотности и, по-видимому, противоречит тому, что сам же говорит о тождественности воскресшего тела с настоящим.