По мысли Викторина Петавского, число «7» означает семь событий домостроительства («providentia») Христа во плоти: 1) Святой Дух преисполнил Святую Деву Марию в тот день, когда Бог сотворил свет (первый день творения); 2) Христос воплотился («in carne esse conversum») в тот день, когда Бог создал сушу и моря (третий день); 3) Он обратился в молоко в тот день, когда были сотворены светила (четвёртый день); 4) Он обратился в кровь в тот день, когда земля и вода произвели живые существа (пятый день); 5) Он обратился в плоть и родился в тот день, когда был сотворён человек (шестой день); 6) в тот день, когда Ева была обольщена змеем и пал Адам, Гавриил благовествовал Марии и пострадал Господь (седьмой день); 7) Он воскрес в тот день, когда был сотворён свет (т.е. в первый или восьмой день). Опираясь на античное представление об основных возрастах человека, Викторин Петавский усматривает символику числа «7» также и в важнейших этапах земной жизни Христа: рождестве, младенчестве, детстве, отрочестве, юности, зрелом возрасте и смерти. О восьмом дне он говорит и как о дне грядущего Суда. Этот день выходит за пределы седмицы времён, т.е. наступит после тысячелетнего царства Христова. Учение Викторина Петавского представляет собой хилиазм, близкий к учению свяшенномученика Иринея (около 130 – 202 гг.), епископа Лионского, и латинского поэта первой половины III в. Коммодиана Газского. В трактате «О сотворении мира» Викторин Петавский рассматривает седьмой день творения как прообраз «истинной субботы», седьмой тысячи лет, в которой Христос будет царствовать со своими избранными. Его «Толкование на Откровение» также проникнуто хилиастическими представлениями. Последним временам и пришествию антихриста будет непосредственно предшествовать приход пророка Илии для проповеди. Под семью царями (Откр. 17:10) Викторин Петавский понимает семь римских императоров от Гальбы (68–69 гг.) до Нервы (96–98 гг.), причём Домициан (81–96 гг.), во время правления которого писал апостол Иоанн, является шестым. После седьмого царя, Нервы, придёт восьмой, и это будет не кто иной, как Нерон, которого Бог воскресит из мёртвых и пошлёт на землю, чтобы он был царём иудеев. Иудеи примут его как Христа («tamquam Christum»); он будет призывать всех соблюдать ветхозаветный закон и обрезание, и те, кого он соблазнит, будут называть его христом. Вместе с антихристом придёт и его лжепророк («magnus falsusque propheta»), который сотворит знамения и чудеса перед всеми народами. Викторин Петавский отмечает роль сатаны в эсхатологических событиях: князь отпадших духов, до времени содержащийся на втором небе, будет низвержен на землю, и ему будут поклоняться в Иерусалимском храме, поскольку лжепророк сделает золотой образ антихриста и поставит его там, а сатана войдёт в этот образ и будет издавать гласы и оракулы, так что люди должны будут поклоняться ему и получать его число на челе или правой руке, без чего никто не сможет ни покупать, ни продавать. Это будет мерзость запустения, стоящая на святом месте (Мф. 24.:5). После победы над антихристом последует первое воскресение – воскресение праведных, которые войдут в славу. С неба сойдёт новый Иерусалим, и откроется тысячелетнее Царство Христа и святых («regnum Christi, regnum sanctorum»). Все святые соберутся в Иудее и поклонятся Богу. Описание жизни в этом Царстве у Викторина Петавского имеет чувственно-телесный характер. Всё творение по повелению Божьему в изобилии произведёт всевозможные блага. Бог перенесёт туда все богатства моря и сокровища народов. Праведники будут пить вино, натираться благовониями и проводить жизнь в непрестанном веселье. Однако Викторин Петавский в отличие от Коммодиана не предполагает, что там будут продолжаться брачные отношения. Грешники, дожившие до откровения этого Царства, будут оставлены в живых для служения святым («in servitutem sanctorum»), погибнут в последние времена, когда окончится Царство святых, и дьявол будет выпущен на свободу (Откр. 20:7). Затем, после низвержения дьявола, последует второе, всеобщее, воскресение, когда воскреснут и грешники, чтобы подвергнуться Страшному Суду и наказанию (Откр. 20:9–13). Викторин Петавский ставит два воскресения, упоминаемые в книге Откровение (Откр. 20:5; 12–13), в связь с двумя трубными гласами, о которых говорит апостол Павел в первом послании Фессалоникийцам (4:16) и в первом послании Коринфянам (15:52).