В картине для монастыря Сан Марко занимательная повествовательность превратила художника в хрониста Флоренции середины XV в. Это – одно из самых типичных произведений Гирландайо, созданное, без сомнения, по эскизу мастера и при довольно активном его участии. Спокойно, скромно и убедительно оно свидетельствует о происходящем (достаточно взглянуть на бесстрастного Иуду, сидящего напротив Христа и, кажется, даже разговаривающего с Ним). Для трапезной миланского монастыря Санта Мария делла Грацие написал свой шедевр и Леонардо да Винчи. Немецкий поэт и мыслитель Иоганн Вольфганг фон Гёте (1749–1832 гг.) писал о  Тайной Вечере» Леонардо да Винчи: «Во время нашего путешествия несколько лет назад мы видели эту трапезную ещё в полной сохранности. Как раз против входа в неё, вдоль торцовой стены в глубине залы, стоял стол приора, а по обе стороны от него – столы монахов, приподнятые над полом на одну ступень, и только когда входящий оборачивал¬ся, он видел над невысокой дверью в четвёртой узкой стене, нарисованный стол, за которым сидел Христос со своими учениками, как если бы и они принадлежали к обществу, собравшемуся здесь. Должно быть, сильное было впечатление, когда в часы трапезы сидящие за столом приора и сидящие за столом Христа встречались взглядами друг с другом, словно в зеркале, а монахам за их столами казалось, что они находятся между двумя этими содружествами». Однако исследователи отмечают, что ни один из персонажей «Тайной Вечери» у Леонардо да Винчи не обращает своего взгляда на зрителя, поэтому сидевшие за столом приора не могли бы встретиться взглядами с апостолами: Тайная Вечеря была именно тайной, и не могло быть никаких посторонних собеседни¬ков (а устремлённый на зрителя взгляд персонажа, как известно, вовлекает первого в диалог). О тайности этой Вечери забывали многие поздние художники, писавшие Тайную Вечерю с большим числом дополнительных персонажей. Иисус на Тайной Вечере не только предрёк предательство, но и указал конкретно на предателя; о том, как Он указал на Иуду, повествуют Матфей, Марк и Иоанн. Правда, идентичные свидетельства евангелистов-синоптиков несколько отличаются от повествования Иоанна. Матфей пишет: «Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня» (Мф. 26:23); Марк: «Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо» (Мк. 14:20). Согласно Иоанну, действие было иное: «Тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту» (Ин. 13:26). Этот момент, изображенный либо по синоптикам, либо по Иоанну, ясно указывает на источник литературной программы для художника. Так, Джотто ди Бондоне (около 1267–1337 гг.) опирался на синоптиков, тогда как, например, неизвестный мастер, иллюстрировавший Библию де Флореффе, взял за основу рассказ Иоанна. исследователи в целом констатируют, что ранние художники следовали, как правило, версиям Матфея и Марка, а начиная с X в. предпочтение отдавалось Иоанну. В этом отношении интересна «Тайная Вечеря» Андреа дель Кастаньо, в основе которой – рассказ Иоанна: у Иуды кусок, обмоченный в вине, что обозначает его как предателя. Монах картузианского ордена, теолог и писатель Лудольф Саксонский (около 1300 – 1377 гг.) в широко распространённом в XIV в. трактате «Жизнь Христа» так комментирует это обстоятельство: кусок этот не был благословлён Христом, и, таким образом, это не была истинная Евхаристия, так что все, кто причащался неправедным путём, был сравним с Иудой Предате¬лем (связь этого трактата с концепцией фрески Андреа дель Кастаньо подчеркнул американский скульптор Фредерик Хартт). Кастаньо преднамеренно противопоставляет руку Христа, благословляю¬щую хлеб и вино, чтобы передать их апостолам, руке Иуды, уже держащей кусок; в этот самый момент в Иуду вошёл сатана. Художник передал это в облике Иуды: у него выявились сатанинские черты: горбатый нос, выступа¬ющая вперёд козлиная борода; его остановившийся взгляд выражает отчаяние. Христос, не обращая внимания на Иуду, с жалостью глядит на любимого апостола Иоанна, который, сокрушённый, склонил голову на руку Христа. Позади Иуды по левую руку Христа – Пётр, который смотрит на Учителя, и его взгляд как бы говорит о предчувствии им будущего своего отречения от Христа. Примечательно, что на задней стене во фризе помещён декоративный орнамент. На первый взгляд кажется странным число его овалов – тридцать три с половиной, что объясняется, по-видимому, возрастом Христа: в момент тайной вечери Ему было 33 года и несколько месяцев. Исследователи отмечают, что интересна «Тайная Вечеря» Николаса Вердунского: Христос с учениками за овальным столом (явно по причине отсутствия достаточного места художник изобразил лишь восемь учеников). Христос в крестообразном нимбе; ученики с простыми нимбами. Иуда – на противоположной от Христа стороне стола; стоит опустившись на одно колено, в левой руке за спиной сжимает рыбу – символ Того, Кого он предаёт; Христос протягивает ему кусок хлеба (по Иоанну). Исследователи подчёркивают, что в целом иконография тайной вечери едва обозрима: произведения Джотто, Беато Анджелико, Леонардо да Винчи, Паоло Веронезе, Якопо Тинторетто и др. В XX в. этот сюжет также привлекает внимание художников: Сальвадор Дали, Эмиль Нольде и др.