Интеллектуальный компонент образуют представления, образы, понятия, вероучительные утверждения, догматы. Религиозная вера вводит в сферу сознания человека и в его «жизненный мир» Бога как потустороннего референта, который является для верующего источником одновременно зависимости и соучастия. В этом смысле она тождественна религии как таковой, поскольку обеспечивает взаимосвязь между естественным и сверхъестественным, посюсторонним и потусторонним. Соответственно, помимо субъективного психологического аспекта, религиозная вера имеет объективный гносеологический аспект, т.к. предполагает принятие в качестве истинных определённых религиозных представлений о Боге, мире и человеке. В данном случае под ней понимается совокупность вероучительных положений (например, Символ веры, догматы веры), источником которых считается самооткровение Бога, зафиксированное в Священном Писании. Двойственная структура религиозной веры – «верю, что…» и «верю – Тебе (Богу)» – не является её существенной чертой. В ветхозаветном контексте (а позднее в исламе) отсутствие веры как признания существования Бога воспринимается как безумие («Сказал безумец в сердце своём: нет Бога», Пс. 13:1). Религиозная вера понимается здесь, прежде всего, как доверие Богу, сближаясь с упованием и надеждой, и требует верности, которая должна выражаться в исполнении Божественной воли (т.е. заповедей Бога). Она объективируется в религиозных культах, отношениях, институтах. Доверие к Богу предполагает отказ от своего рода подстраховки, стремления обеспечить себе Его милость эквивалентно-торговым обменом в рамках исполненного обета, равно как и стремление гарантировать эту милость юридически справедливым договором о вознаграждении праведности благодатью. При всём разнообразии содержания интеллектуального элемента религиозной веры в разных религиях и конфессиях исследователи выделяют нечто общее, что ей присуще (см. Религия). В истории религий постоянно велись споры о соотношении веры и разума, веры и знания, поскольку вера и знание исходят из столь различных источников нашего духа, что нередко построения, удовлетворяющие первую, являются решительным отказом от второго. Такова, например, формула Четвёртого Вселенского собора (451 г.) о соотношении двух естеств во Христе: естества соединены неслитно, нераздельно, неразлучно, неизменно. Мыслимость отношения здесь равна нулю, зато эти негативные формулы закрывают двери для возражений. Таково же известное положение Тертуллиана, открыто выступившего против разума в защиту веры: «Верую потому, что абсурдно». Попытки перебросить мост между верой и знанием всегда останутся тщетными и с развитием и умножением знания должны повторяться всё реже и реже, поскольку вера обнимает не то, что ещё не познано, а то, что, что непознаваемо (то, что познаваемо, но ещё не познано, – задача науки). Область веры с развитием науки только вводится в должные границы, но не упраздняется, и знание не может быть для неё угрозой. Но, с другой стороны, и вера должна отказаться от захвата области знания (иначе непрерывная война неизбежна). На основе веры в рамках зрелого религиозного сознания оформляется вероучение как система догматов, т.е. аксиоматических положений (греч. dogma – решение, мнение, общепринятое положение), принятие которых является необходимым условием подключения к той или иной религиозной традиции и осмысленных в рамках этой традиции как боговдохновенный (в христианстве «богодухновенный») результат откровения, выраженный в сакральных текстах. Соединение вероучения со специальной религиозной деятельностью (отправлением культа) в рамках определённой церковной организации конституирует соответствующую конфессию (лат. confcssio – вероисповедание). Официальная формулировка основополагающих догматов конкретного вероучения составляет его Символ веры.