В первый же день войны он заявил: «Все кончится добром!» И с этого дня владыка неустанно трудился на патриотическом поприще, соединяя своё церковное служение с общественным: выступал с лекциями в аудиториях, где производился сбор денежных средств в пользу России, с речами на митингах в разных городах Америки. Особенное впечатление на присутствующих произвела его речь, произнесённая 2 июля 1941 г. на грандиозном митинге в Нью-Йоркском Мэдисон-Сквер-Гарден. Владыка сказал тогда: «Всякий знает, что момент наступил самый страшный и ответственный для всего мира. Можно и должно сказать, что от конца событий в России зависят судьбы мира... Вся Русь встала! Не продадим совесть и Родину!» Митрополит Вениамин был председателем Медицинского Комитета помощи России, членом Национального Комитета Славянского Конгресса САСШ; членом Международного Комитета помощи России. В декабре 1944 г. он получил из Москвы приглашение прибыть на Поместный собор и со своей стороны предпринял все усилия для того, чтобы в Москву были приглашены также представители митрополита Феофила (Пашковского). Пребывание делегации митрополичьего округа в Москве привело в дальнейшем к примирению с Матерью-церковью отколовшихся, аравда, единение продлилось сравнительно недолго. В начале 1945 г. после 25 лет изгнанничества митрополит Вениамин вновь вступил на родную землю, участвовал в работе Поместного собора (31 января – 2 февраля 1945 г.), в избрании и интронизации патриарха Алексия I (Симанского; 1945–1970 гг.), совершал богослужения в московских храмах, общался с церковным народом, с духовенством и иерархами. Он увозил с собой в Америку уверенность в том, что народ сохранил живую веру в Бога, несмотря на годы жесточайших гонений, и в значительной своей части остался верен православной церкви. Окончательно возвратился на Родину владыка 18 февраля 1948 г. и был назначен на Рижскую кафедру. «Радуйтесь, всегда радуйтесь, и в скорбях радуйтесь» – такими словами он приветствовал свою новую паству. Его служение в Латвии продолжалось сравнительно недолго, до марта 1951 г., но за это время он успел много сделать: добился от властей разрешения на издание бюллетеня Рижской епархии «Вести», на страницах которого помещались и его богословские статьи и проповеди, подготовить к открытию двухлетние пастырские курсы, устроить в Дубултах под Ригой скит (под видом архиерейской дачи) с храмом во имя святого равноапостольного князя Владимира. В марте 1951 г. митрополит Вениамин был переведён на Ростовскую кафедру, где пробыл до конца 1955 г. (в эти годы он особенно сблизился с архиепископом Симферопольским и Крымским Лукой), а 30 ноября 1955 г. был назначен митрополитом Саратовским и Балашовским. Новое назначение было связано с тем, что в Саратове в то время действовала духовная семинария, и поэтому там требовался архиерей с высшим богословским образованием и опытом педагогической деятельности. Однако к этому времени состояние здоровья владыки сильно ухудшилось, он перенёс инсульт, часто болел. Но в период новых гонений на церковь, развёрнутых властями в конце 1950 гг., он всё же призывал свою паству к твёрдому стоянию за веру и церковь. В феврале 1958 г. ушёл на покой и с 27 февраля поселился в Псково-Печерском Успенском монастыре. Когда позволяло состояние здоровья, служил в монастырских храмах и проповедовал, приводил в порядок своё богатое духовно-литературное наследие. В эти последние годы он пережил самое тяжёлое испытание – лишился дара речи. Был погребён в пещерах монастыря.