Вторая челобитная была подана им в том же 1681 г. (исследователям она особенно интересна для характеристики художника). «Работаю я, – пишет Познанский царю, – всякия твои великаго государя живописныя дела верховыя и приказныя – лет с 12, а твоего государева жалования мне идёт только подённый денежный корм небольшой, только по четыре алтына на день, а хлебного и денежнаго окладу никакого нет. А которые есть, государь, в Оружейной палате иконописцы, и им идёт твоё жалование – хлебный и денежный оклад и кормовые деньги. И есть, государь, в Оружейной палате преспяктивный мастер, и он – опричь преспяктива – иного ничего не пишет, а золотори – опричь золоченья – иного нечего не пишут, потому что не умеют. А я холоп твой иконное и живописное письмо персоны и притчи писать свыше иных своей братьи, а преспяктивное письмо и золотить умею ж – сёдла и луки по-турецки, твореным золотом писать умею-ж. А работаю я холоп твой всякия твои великаго государя живописные дела собою, и мастерства моего есть в твоей великаго государя в казне в Оружейной палате знамена по камкам и притчи по полотнам; и о том моём мастерстве есть сказки за руками мастеров, в Оружейной палате. А буде ты, великий государь, укажешь, изволь дать свидетельство (т.е. произвести оценку его таланта и умения). Против своей братьи оскужен… Прокормиться с женишкою и с детишками мне нечем. Милосердный государь!.. пожалуй меня… вели учинить мне жалованье против моих товарищев… живописцев против Ивана Валтыря или против Дорофея Ермолаева… чтоб мне… против своей братьи оскужену не быть, потому что я против тех своей братьи мастерством своим гораздо свыше». Мнения о Познанском были затребованы у Ивана Салтанова и Ивана Безмина, которые заявили, что в Оружейной палате Василий Познанский «пишет живописное письмо против живописцев иноземца Ивана Волтыря да против Ерофея Ермолаева». Вследствие этого отзыва окольничий и оружейничий, заведовавший Оружейной палатой при царе Фёдоре Алексеевиче, Иван Максимович Языков «с товарищами приказал живописцу Василию Познанскому, для его доброго живописного мастерства, жалованья к прежнему его поденному корму прибавить по шти денег на день». Содержание приведённой челобитной в значительной степени определило чрезвычайно высокую оценку творчества Василия Познанского искусствоведом и историком Александром Ивановичем Успенским (1873–1938 гг.), по мнению которого, это – выдающийся талант, сравнимый только с Симоном Ушаковым, но скромность и чувство собственного достоинства отличают его от других мастеров Оружейной палаты, но они же помешали ему получить признание современников (однако челобитная была написана не Познанским, а оценка его творчества А.И. Успенским была явно завышена). Исследователи считают, что один раз в жизни его поощрили царским подарком (да и то небольшим) – весной 1681 г., когда он «за свою многую работу» в церкви преп.-муч. Евдокии, «что у великого государя в Верху» (написал здесь стенную картину в алтаре) получил от царя камку. В 1682 г. Василий Познанский написал превосходные картины в «наклейный» (или «наборный») иконостас церкви Распятия Господня, что в кремлёвском дворце, и «государские ангелы»; эти картины (за исключением «государских ангелов») дошли до нас и являются в настоящее время редчайшими полотнами XVII в. К Пасхе 1683 г. он расписал во дворец «разными красками» десять гусиных яиц. Незадолго перед тем у Василия Познанского родился сын. Однако вскоре художника постигло большое несчастие: он сошёл с ума. В июле 1683 г. больного Познанского отправили в Спасский монастырь «под начал» (тогда психиатрических лечебниц не было), и художнику долго пришлось пробыть «под началом» в монастырях.