В учении о числе и порядке страстей Варсонофий Великий отчасти следует богослову и экзегету Оригену (около 185 – около 254 гг.) и Евагрию Понтийскому (около 345 – 399 гг.). Так, сравнение страстей с народами («бодрствуй над собой впредь неослабно, чтобы истребить восемь иноплеменных народов») заимствовано у Оригена, а указание числа «8» появилось под несомненным влиянием известного перечня помыслов-страстей, составленного Евагрием («Всех важнейших помыслов, в которых содержится всякий помысел, восемь; первый чревоугодия, затем блуда, третий сребролюбия, четвертый печали, пятый гнева, шестой уныния, седьмой тщеславия, восьмой гордости»). При этом в отличие от Оригена, который в русле философской традиции считал страсти противоестественные гораздо более опасными, чем естественные, Варсонофий Великий учил, что страсти и желания, от которых подвижник должен отречься, прежде всего, естественны: «Как отрекается от себя человек? Лишь тем, что оставляет свои естественные желания… Если кто оставит неестественное, то он не оставил ещё ничего из своего собственного… Если человек не умрёт для плоти, живя духом, он не может воскреснуть». В других ответах он никогда не настаивает на числе «8». Это исследователи видят из более пространного перечня страстей в не переведённом на русский язык «Рассуждении о букве «ита»»: «Бог укрепляет (дословно: творит силу) подвизающихся, особенно тех, кто пребывает под покровом Его десницы, и тех, кто бодрствует и пристально всегда внимает себе, чтобы не отпасть от такого покрова через чревоугодие, блуд, сребролюбие, печаль, уныние, раздражение, гнев, злословие, ненависть, тщеславие, гордость или просто через то, что оставили что-нибудь из семени Амалика на умопостигаемой земле обетованной» (последнее высказывание оставляет данный перечень (состоящий из 11 страстей) открытым, что вполне соответствует духовному учению двух старцев). Помимо вышеназванных страстей в «Ответах» обличаются «дерзость» (или «свободное обращение»), которое «погубляет все плоды инока», забвение и нерадение, но больше всего своеволие, самооправдание и человекоугодие («Отсеки эти три вещи: волю, самооправдание, человекоугодие, и поистине придёт к тебе умиление, и покроет тебя Бог от всякого зла»). Человекоугодие называется также «ублажением». Как своеволие, так и самооправдание наносят подвижнику страшный удар: «Кто хочет исполнять свою волю, тот сын диавола …»; самооправдание одно, без помощи других страстей, способно низвести в ад. По словам Варсонофия Великого, «зло никогда не истребляет зла, и самооправдание никогда не оправдывает человека». Особенность гордости и самооправдания, по назиданию Иоанна, в том, что они «препятствуют покаянию». С самооправданием связано осуждение: «Осуждение другого… случается с тобой за то, что ещё не умерло в тебе самооправдание»; «Не суди и не уничижай никого, потому что от сего изнемогает сердце и ослепляется ум. Отсюда является нерадение и рождается сердечное нечувствие»; «Берегись, чтобы не осуждать никого, и так придёшь в смирение, и все страсти исчезнут из тебя». Преподобные считали, что нельзя осуждать даже грешника и злодея, но только грех, гнездящийся в них. Из фрагментарного перечня отдельных страстей исследователи делают вывод, что Варсонофий Великий предлагает целую аскетическую систему. Никакую страсть невозможно преодолеть без покаяния, плача и молитвы. Например, «Брань сию (блуд) упраздняет непрестанная молитва с плачем»; «приобрети плач, чтобы он удалил от тебя свободу в обращении». Самыми главными средствами борьбы со страстями остаются христианские добродетели, например, смирение, которое «искореняет всякую гордыню». И более пространный, и краткий перечни начинаются смирением и заканчиваются любовью, которые составляют начало и конец подвижнической жизни. Смирение – важнейшая добродетель, имеющая особое значение для тех, кто отрёкся от мира: «Оставь свою волю позади себя, смиряйся в течение всей жизни». В «Ответах» неоднократно повторяется мысль о связи смирения со спасением: «Без труда и смирения невозможно спастись», а в толковании к 62-му ответу говорится даже об их тождестве: «Смирение есть сокращенное спасение».