Таким образом, Нахор, подобно библейскому Валааму (Числ. 22), произнес, сам того не желая, речь в защиту своих оппонентов, покаялся, принял Крещение и удалился в пустыню. Текст речи совпадает с «Апологией» Аристида (атрибутирована по сирийской версии и представляет собой считавшийся утраченным греческий текст этого произведения раннехристианской апологетики). Царь пытался отвратить сына от христианства и другими средствами, в частности при помощи женской красоты, но царевич преодолел все соблазны. По совету вельмож, Авенир выделил сыну половину царства (в описании системы управления царством автор «Повести» использует акростишные сентенции диакона Агапита; VI в.). Став царем, Иоасаф утвердил христианство в своей стране, отстроил заново церкви и, наконец, обратил ко Христу своего отца. Вскоре после Крещения царь Авенир преставился, а Иоасаф оставил царство и ушел в пустыню на поиски своего учителя-старца. В течение двух лет он странствовал по пустыне, терпя напасти и искушения, пока не нашел пещеру преподобного, спасавшегося в безмолвии. Старец и юноша стали подвизаться вместе. Когда приблизилось время кончины, Варлаам отслужил литургию, приобщился Святых Тайн, причастил Иоасафа и отошел ко Господу (из прожитых 100 лет старец подвизался в пустыне 70). Иоасаф остался в той же пещере, продолжая пустыннический подвиг. Он пробыл в пустыне 35 лет и отошел ко Господу, достигнув 60-ти лет. Преемник Иоасафа по царству Варахия по указанию некоего отшельника нашел в пещере нетленные и благоуханные мощи обоих подвижников, перенес их в свое отечество и предал погребению в церкви, воздвигнутой Иоасафом. Содержание повести вполне христианское, со вставками из разных греческих текстов (Символ веры, Откровение св. Петра и др.). Варлаам и Иоасаф в христианской традиции считаются преподобными (память 19 ноября, у католиков – 27 ноября). У католиков официальное включение царевича Иоасафа в число христианских святых состоялось только в конце XVI в. (в «Martyrologium Romanum» кардинала Барония, 1583). Хотя и в «Catalogus Sanctorum», житиях XIV в., Варлаам и Иоасаф уже числятся святыми (Бароний воспользовался именно этим каталогом). У православных святость обоих признана раньше, хотя все же лишь после XV в., до этого православные месяцесловы и жития святых еще не знают царевича Иоасафа. О житии этих святых, а также отца Иоасафа, царя Авенира, повествует агиографическое сочинение, полное греческое название которого – «Повесть душеполезная, из восточной Эфиопской страны, называемой Индией, в святой град Иерусалим принесенная Иоанном монахом, мужем честным и добродетельным, из монастыря святого Саввы». «Повесть о Варлааме и Иоасафе» относят к жанру «агиографических романов», по аналогии с «Романом о Юлиане», «Агафангелом», христианскими версиями «Александрии», «Романом о Камбизе» и др. Исследователи XIX в. (А.Н. Пыпин, А.Н. Веселовский, И. Франко), обращая внимание на беллетристические черты «Повести», называли ее «духовным романом»; А.С. Орлов писал о ней как о «религиозном романе» с «включенными в его рамку притчами и анекдотами». В современной научной литературе в определениях жанра «Повести» подчеркиваются ее житийная и назидательная стороны. Так, О.В. Творогов определяет этот памятник литературы как «нравоучительную повесть». По словам И.Н. Лебедевой, она «воспринималась и как вымысел, и как жизнеописание реально существовавших подвижников, т.е. как произведение агиографического жанра, как житие». И.В. Силантьев считает, что в жанровой природе «Повести» отразилась борьба житийного и романного начал. Житийный сюжет получает максимальное выражение в истории искушения царевича женской красотой. Иоасаф, вопреки ухищрениям волхва Февды, выходит победителем из этой борьбы духа и соблазнов.