Вода в книге «Откровение» Иоанна Богослова предстаёт как гибельная стихия и средоточие богоборческих сил. Из моря выходит зверь, получивший силу и власть от дракона (Откр. 13:1–2). «Победившие зверя и образ его» стоят без ущерба для себя на «стеклянном море, смешанном с огнём», и «поют песнь Моисея» (15:2–4). Они являют образ древнего Израиля, который прошёл через уничтожившую египтян воду Чермного моря и остался невредимым. После появления нового неба и новой земли «моря больше нет» (ср.: 21:1). Метафора потопа используется, когда говорится о драконе, который пытается погубить жену, пустив ей вслед «воду как реку» (12:15). Однако «многие воды», на которых сидит властвующая над миром «блудница» (17:1; ср.: Иер. 51:13), понимаются как подвластные ей народы (Откр. 17:15). В изображении апокалиптического суда вода показана космическим началом, орудием этого суда. Кара Господа постигает землю, отвергшую служение Тому, Кто создал небо, землю, море и источники вод (Откр. 14:7): пресная вода становится горькой (8:11) или превращается в кровь (16:3–4; ср.: 11:6; Исх. 7:17). Эти кары уничтожают необходимую для питья воду, а иссушение Евфрата шестой чашей открывает путь апокалиптическим «бесовским духам». Сравниваемые с «шумом многих вод» голос прославленного Сына Человеческого (Откр. 1:15; ср.: Иез. 43:2), «голос с неба» (Откр. 14:2) и «голос многочисленного народа» (19:6) в композиции этой книги близко соседствуют с образами суда: приговорами семи церквам (2–3), появлением ангела, возвещающего начало суда (1467), и Верного и Истинного, «Который праведно судит и воинствует» (19:11). Суд, совершающийся над ветхим миром, предшествует времени спасения (20:11–15), когда старые небо и земля сменятся новыми (21:1). При этом «море» как враждебная творению стихия и средоточие богоборческих сил принадлежит только ветхому миру (ср.: 14:7). Его заменит «живая вода» спасения, которая истечёт от престола Бога и Агнца (22:1). Прославленный Агнец как пастырь будет водить спасённых «на живые источники вод» (7:17; ср.: Ис. 49:10; Пс. 23:2–3). Бог даст жаждущим «даром от источника воды живой» (Откр. 21:6; ср.: Ис. 55:1). В завершающем книгу обетовании вновь используется образ воды жизни, дарованной жаждущим (Откр. 22:17; ср.: 21:6). Христианское крещение в Новом Завете иногда интерпретируется как очистительное омовение (Еф. 5:26; Евр. 10:22). В противоположность этому в 1 Петр. 3:21 утверждается, что крещение не есть омовение, избавляющее от плотской нечистоты, но начало внутреннего нравственного очищения и залог спасения. Важнейшей чертой, отличающей христианское крещение от обряда, совершавшегося Иоанном, является получение дара Святого Духа (Деян. 19:1–7), что не устраняет необходимости и водного омовения: если необрезанные получают Духа верою в слышанное (Гал. 3:2), они не должны быть лишены крещения через погружение в воду (Деян. 10:47–48; ср.: 11:16–17).