Археологические находки многочисленных ритуальных купален в Иерусалиме, Кумране, крепости Масада и других местах, а также свидетельства письменных источников этого периода показывают исследователям, что, с одной стороны, соблюдение ритуальной чистоты было предметом заботы для всех категорий иудейского населения (включая высшую, сильно эллинизированную аристократию), с другой – правила её достижения не были едиными и соблюдались разными группами в различном объёме. Ситуация в раннесинагогальном иудаизме после разрушения иерусалимского храма в 70 г. реконструируется преимущественно по раввинистическим источникам (Мишна), в которых конкретизация условий омовения, степеней чистоты и требований к качеству воды значительно возрастает, а сама идея ритуальной чистоты теряет связь с храмовым культом (что, напротив, было характерно для предшествующего периода). В Новом Завете используются те же символы, связанные с образом воды, что и в Ветхом Завете. Упоминание о космогоническом значении воды встречается только в 2 Петр. 3:5–6, где первобытная стихия бездны связывается с потопом: «Вначале словом Божьим небеса и земля составлены из воды и водою: потому тогдашний мир погиб, быв потоплен водою». Наиболее выразительно ветхозаветный символизм воды отражён в книге «Откровение» Иоанна Богослова, где и терминологически, и композиционно различаются «вода моря» (Откр. 8:8–11; 16:3), символизирующая орудия, а также объект суда и наказания, и «вода живая» как устойчивый элемент ветхозаветной эсхатологии. О «воде живой» упоминается в последних двух главах книги «Откровение» Иоанна Богослова, повествующих о «новой земле», где «моря уже нет». Проповедь Иоанна Крестителя о покаянии и о Крещении (Мк. 1:8; Мф. 3:11) носила эсхатологический характер, возвещая начало суда и очищения Израиля. Водное Крещение Иоанна приготовляло приход «Сильнейшего», Который завершит очищение, крестя «Духом Святым и огнем» (ср.: Мф. 3:7–12). Согласно Евангелию, именно через Крещение от Иоанна Иисус Христос впервые был явлен Израилю как Мессия (ср.: Ин. 1:26–27, 31, 33). Река Иордан, в которой Иоанн Предтеча крестил приходящих к нему, вызывала в памяти современников главные события истории избранного народа, Исход и вхождение в землю обетованную, и в то же время представляла в момент Крещения Господня всё творение, обновившееся с Пришествием в мир «последнего Адама», Христа, в Котором все оживут (ср.: 1 Кор. 15:22, 45). Первое Послание Иоанна Богослова, развивающее мысль Ин. 1:29, 36, связывает Крещение со смертью, объясняя, что Господь Иисус пришёл «водою и кровию и Духом», т.е. Крещением в Иордане и Крестом, а не только водой (1 Ин. 5:6). Об Иисусе Христе «три свидетельствуют на земле: дух, вода и кровь» (1 Ин. 5:8), что традиционно объясняется как указание на Духа-Утешителя (Ин. 15:26; 16:7, 13), на Крещение Спасителя и христианское крещение (Ин. 3:5), на Страсти и Евхаристию (Ин. 6:53, 63; ср.: Ин. 19:34).