ПЕТР МОГИЛА

ПЕТР МОГИЛА (1596/97–1647 гг.) – киевский митрополит (1632–1647 гг.). Он был сыном молдавского выборного воеводы (или князя) Симона Могилы, который был вначале господарем Валахии (1601–1607 гг.), потом Молдавии (1607–1609 гг.), потерпел служебный крах и переселился в соседнюю Польшу, во Львов, где у них были сильные и богатые родственники. Фамилия Петра имела и другую форму: Мовила. Но его род предпочел закрепить за собой именно данную форму: Могила. На южнорусском наречии это значит «курган», «холм» (а наша русская «могила» называлась «домовина»). Во Львовском братском училище Петр получил образование в строго православном духе, решительно враждебном унии, затем польскую академию в Замостье. Пользуясь связями его семьи с польской аристократией, продолжил свое образование за границей, где слушал лекции в университетах Голландии и в Париже. Латинским и греческим языками он овладел вполне. По своему опыту Петр убедился, что латынь открывает доступ к богатой эрудиции, поэтому стал ревностно насаждать латынь в русской православной школе вместе со всей тогдашней педагогической системой. Сначала он был военным, отбывал службу в польской армии и даже участвовал в битве Польши с Турцией под крепостью Хотин. Но, вероятно, под влиянием киевского митрополита Иова Борецкого, приняв духовный сан, повернул на путь иерархического служения родному православию, однако в новом латино-европейском стиле. Вступление Петра Могилы на иерархическую дорогу происходило в атмосфере поисков православной русской аристократии путей к ослаблению напряженности религиозной войны и к достижению легализации все еще непризнанной православной иерархии. Фигура лояльного для Польши аристократа Петра Могилы облегчала возможность компромиссной сделки православной шляхты с правительством. Искомое соглашение понималось по-разному. Некоторые доходили до предположения какой-то новой унии. Молодой Петр Могила тотчас после пострижения продвигается на пост архимандрита Киево-Печерского монастыря (1627 г.). Какие-то русско-шляхетские круги хлопочут о максимальном выдвижении архимандрита Петра Могилы. От патриарха Константинопольского Кирилла I Лукариса (1620–1623, 1623–1633, 1633–1634, 1634–1635, 1637–1638 гг.) в 1629 г. он получает титул экзарха. А вокруг него происходит брожение и поиски компромиссов. По мнению униатских историков, лишь давление казаков помешало состояться некоему «просиноду» в Киеве, который мыслился как подготовительная стадия к намеченному во Львове Собору для примирения русских православных с их униатскими собратьями. Но это движение среди какого-то инициативного меньшинства так и скрылось, не выйдя из подполья. По униатскому преданию, Петр Могила, идя в русле естественной для него польской лояльности, мечтал о возвышении Киевского митрополичьего трона до титула патриаршества в противовес Москве, только что этого достигшей. Униатские историки дополняют эту мечту собственной, будто бы с титулом патриарха Петр Могила помышлял признать главенство и римского первосвященника. Римско-католические историки объясняют быстрое назначение королем Сигизмундом III (1587–1632 гг.) молодого Петра Могилы в 1627 г. архимандритом Киево-Печерской лавры тотчас после смерти Захария Копыстенского (в 1627 г.) тем, что он якобы обещал принять унию (так топорно грубо понималось серединой польского общества аристократически-культурное полонофильство Петра Могилы). Эта же его барская светская широта порождала, с другой стороны, и в русской православной среде тоже тревожные слухи, что новый митрополит-чужак потянет к польщине и латинству. Какие-то в этом роде пугающие слухи побудили, например, некоторых южнорусских монахов организоваться и перебежать в Московский патриархат, где им было предоставлена возможность удобно устроиться в Дудине, в особом монастыре.

 



 
PR-CY.ru