Исследователи полагают, что получение Маркионом пожертвованных им денег обратно может свидетельствовать о том, что временной промежуток между его просьбой о принятии в римскую христианскую общину и возвратом ему денег был небольшим, т.к. в противном случае деньги были бы уже потрачены на помощь бедным и иные церковные нужды, так что община едва ли могла бы быстро собрать нужную сумму. Это косвенно подтверждает и Тертуллиан, отмечая, что отлучение Маркиона состоялось «вскоре» («mox») после его принятия. В исследовательской литературе широко обсуждался вопрос, сформировались ли у Маркиона некие еретические воззрения ещё до его прибытия в Рим, или же он в течение некоторого времени исповедовал ту же веру, что и римские христиане, и лишь затем начал отстаивать еретические мнения. Традиционно первая точка зрения представляется исследователям более обоснованной, поскольку в источниках исследователи не обнаруживают однозначных свидетельств, что Маркион во время пребывания в Риме разделял веру местной христианской общины (замечания Тертуллиана исследователи считают двусмысленными и недостаточными для каких-либо определённых выводов). Но даже если Маркион прибыл в Рим, уже придерживаясь еретических взглядов, он первоначально не выражал их явно, а возможно, и сам не вполне осознавал их неортодоксальный характер. Однако вскоре членам римской христианской общины стало известно о неправомыслии Маркиона (исследователи полагают, что это произошло в ходе беседы римских пресвитеров с Маркионом). Об этой беседе сообщают поздние ересеологи, приводя одинаковые по существу, но несколько расходящиеся в деталях описания событий. Маркион спросил пресвитеров о смысле некоторых евангельских изречений; т.к. все они есть в Евангелии от Луки, Маркион мог уже в это время считать его единственным каноническим евангельским текстом. В разных источниках называются формально различные, но близкие по смыслу отрывки: 1) доброе дерево не может приносить злые плоды, а злое – добрые (ср.: Лк. 6:43–44); 2) молодое вино нельзя вливать в ветхие мехи (ср.: Лк. 5:37); 3) не следует к ветхой одежде приставлять новую заплату (ср.: Лк. 5:36). Не приняв предложенного пресвитерами толкования, в котором, как полагают исследователи, утверждалось единство Ветхого и Нового Заветов, Маркион стал защищать собственное дуалистическое объяснение, что и привело к его отлучению от христианской общины. Исследователи не исключают, что отлучению дополнительно поспособствовали некие порочащие сведения о Маркионе, которые были получены в Риме от других христианских общин, возможно, из Эфеса, где Маркион раньше был обличён в ереси, или из Синопы, где его отлучил от церковного общения отец (так полагал Епифаний Кипрский). В большинстве ересеологических источников утверждается, что после отделения от общины римских христиан Маркион примкнул к учившему в Риме гностику Кердону и стал проповедовать и развивать его дуалистические представления. Вопрос об отношении Маркиона к Кердону широко обсуждался в исследовательской литературе, однако не получил какого-либо общепринятого решения. Мученик Иустин Философ вообще ничего не сообщает о Кердоне и о связи между ним и Марконом. Ириней Лионский утверждает, что Маркион «последовал» («succedens») за Кердоном и «распространил» («adampliavit») его учение. Исследователи полагают, что это утверждение может быть понято и в смысле простой временно́й последовательности, и в том смысле, что Маркион воспринял у Кердона некоторые идеи и развил их. Именно в последнем смысле отношение Маркиона к Кердону интерпретировалось позднейшими ересеологами: так, уже Тертуллиан замечал, что Кердон был для Маркиона «воспитателем в соблазне» («informator scandali»); в некоторых ересеологических трактатах Маркион прямо называется учеником Кердона.