Они поются после ночного богослужения перед так называемыми песнями бдения в дни памяти святых, в воскресные и праздничные дни, в будни Великого поста, когда совершается литургия, и на Страстной седмице. Строфы из мадрашей не поются во время воскресного ночного богослужения в период от Пасхи до праздника Креста (14 сентября), потому, как полагают исследователи, что ночи в это время становятся короче, и вспомогательная роль мардрашей перестаёт быть актуальной. Предстоятель поёт припев, затем исполняет первую строфу, после чего народ повторяет припев; последние одну или две строфы, как правило, поёт священник, назначенный предстоятелем. На Пасху в конце особого чина преподания друг другу мира, совершаемого перед второй пасхальной литургией, два диакона поют согиту, содержащую 19 благословений. Каждый мардраш исполняется на определённую мелодию, которая обозначается первыми словами какого-либо известного мардраша; они же служат указанием на модель строфы. Она есть уже в древнейшем датированном манускрипте, содержащем согиты преподобного Ефрема (517 г.). Ранняя классификация, которая использовалась Ефремом Сирином и его учениками, засвидетельствована в мелькитской рукописи VII в. В настоящее время многие мадраши входят в состав сиро-яковитской литургической книги «Бет-Газо» («Сокровищница [мелодий]»), которая, кроме того, содержит первые строфы некоторых мардрашей, рассматривавшихся в поздней западно-сирийской традиции как типичные образцы мелодий. По мнению большинства исследователей, жанр мардрашей повлиял на формирование раннего византийского кондака в творчестве Романа Сладкопевца (изосиллабизм, использование акростиха, форма диалога), а также, как полагают исследователи, армянских шараканов (сохранился армянский перевод мадрашей Ефрема Сирина). В поздней восточно-сирийской традиции (приблизительно с XII в.) термин «онита», которым первоначально обозначался припев к строфам мардрашей, дал название новому гимнографическому жанру, возникшему, как полагают исследователи, в результате синтеза мардраша (в форме согит) и второго основного жанра сирийской литургической поэзии – мемры (поэтической гомилии). Исследователи отмечают, что ониты состоят из трёх частей: пролога, основной части и эпилога, и часто имеют алфавитный акростих. Пролог и эпилог могут содержать строки различной длины, в основном же тексте все строфы, как правило, имеют фиксированное число равносложных строк. Наиболее яркими представителями жанра считаются Георгий Варда, Хамис бар Кардахе, Гавриил Камса. Изучение мардрашей во второй половине XX – начале XXI вв., в основном, ограничивалось историей возникновения жанра, символическим языком мардраше Ефрема Сирина, риторическими фигурами и рукописной традицией. Исследование просодии и синтаксического строя мардраше остаётся на начальной стадии. Попытки перевода мардрашей на русский язык (в том числе поэтического) предпринимали Сергей Сергеевич Аверинцев (вольный тонический стих), митрополит Иларион (Алфеев), Алексей Владимирович Муравьёв (виршевый стих), диакон Владимир Владимирович Василик (дактилическо-трохеический семисложник; интернет-публикации).