Трактат Анастасия стимулировал появление ряда других антилатинских сочинений, однако именно он в течение целого столетия оставался базовым текстом мелькитской религиозной полемики и сохранился в значительном числе списков. Примерно через три десятилетия после миссии Леонарда Абеля Папский престол возобновил попытки проникновения в Сирию. Под покровительством ливанского эмира Фахр ад-Дина II Маана в прибрежных городах были открыты миссии кармелитов, капуцинов и иезуитов, в 1625 г. была учреждена католическая миссия в Халебе, в 1643 г. – в Дамаске. Усиление позиций католичества шло параллельно с мощной экономической экспансией в Сирию европейских государств и образованием арабо-христианской торгово-предпринимательской прослойки, ориентированной на сотрудничество с европейским купечеством. Бум ливанского шелководства и производства хлопка в Палестине, рост значения прибрежных портов и Халеба совпали с повышением спроса французских мануфактур на ближневосточное сырьё. Зарождающаяся арабо-христианская буржуазия была заинтересована в покровительстве европейских консульств, дающем защиту от вымогательств османских пашей и нападений мальтийских корсаров. Подобное покровительство, оказываемое консулами католических держав, предполагало переход в унию. В то же время османская администрация, терпимо относившаяся к присутствию на своей территории колоний европейских купцов и окормлявшего их католического клира, крайне болезненно воспринимала прозелитическую деятельность католиков. Переход османских подданных в католичество означал их подчинение в духовном плане Римскому папе, остававшемуся для османов символом враждебной Европы. Принятие веры «франков» рассматривалось почти как государственная измена. Поэтому на протяжении XVII в. случаи обращения в унию среди ближневосточных христиан были крайне редкими. Гораздо эффективнее оказалось другое направление деятельности миссионеров: создание школ, в которых обучалось молодое поколение арабов-христиан, более восприимчивых к католическому влиянию. Исследователям известны миссионерские школы с десятками учеников, действовавшие в Халебе, Дамаске и других городах с середины XVII в. Таким образом, к началу XVIII в. сложилась значительная прокатолически настроенная прослойка мелькитов. Особые усилия латинские проповедники направляли на обращение высшего духовенства, рассчитывая, что за ним последует и паства. Православный клир Антиохийской православной церкви относился к деятельности католиков без враждебности. Упадок богословского образования у мелькитов не оставлял места для религиозной полемики. Жизнь в условиях многоконфессионального общества выработала у ближневосточных христиан терпимость к иноверцам, по крайней мере, на бытовом уровне. Многие арабы-христиане мечтали о культурном и духовном возрождении своих общин с опорой на достижения европейской образованности. Денежная помощь миссионеров в дни голода и эпидемий принималась с благодарностью. Иерархи, наиболее склонные к сотрудничеству, получали и персональные субсидии.