Вводилось духовное пение, причём Лютер сам сделал стихотворное переложение псалмов, сочинил церковные гимны и мелодии к ним. Особенно знаменит гимн «Твердыня крепкая наш Бог» («Ein feste Burg ist unser Gott»), основанный на 47 псалме, для которого Лютер написал и слова, и музыку. Эти песни, быстро распространившиеся по Германии, сослужили очень важную службу делу Реформации. Главным орудием Мартина Лютера стали его переводы Священного Писания (в сентябре 1522 г. был издан немецкий Новый Завет, а в 1534 г. – вся Библия). Из-под его пера выходило также множество сочинений, большую часть из которых составляли библейские комментарии, особенно на Ветхий Завет. Новое учение с каждым днём обретало всё больше приверженцев, особенно в вольных имперских городах. В 1523–1524 гг. лютеранство утвердилось в Магдебурге, Франкуфрте-на-Майне, Галле, Нюрнберге, Улме, Страсбурге, Бреславле, Бремене; многие князья также открыто высказал ему сочувствие. Первым к Реформации присоединился гроссмейстер Тевтонского ордена Альбрехт, превративший свои владения в герцогство Прусское. Многочисленные последователи появились у Лютера и в других европейских государствах, в особенности в Швейцарии. Кроме того, Лютер по воскресеньям проповедовал (а часто и по другим дням недели), предстоял во время домашнего богослужения многочисленным домочадцам – детям, работникам и студентам. Почти каждое его слово, сказанное за обеденным столом или в классной комнате, записывалось прилежными писцами (исследователи полагают, что некоторые его «разговоры» было бы лучше предать забвению, а иные лекции невыразимо скучны, хотя и в них иногда вспыхивает истинный огонь). Но вскоре Реформация приняла неожиданный для Мартина Лютера оборот: к религиозным идеям всё больше стали примешиваться социальные. Среди огромного числа проповедников, разносивших по стране новое учение, оказалось немало таких, кто призывал к отмене крепостного права, земельной реформе и пределу собственности. Под их влиянием в 1525 г. вспыхнула Крестьянская война. Идеолог народного течения в Реформации Томас Мюнцер (около 1490–1525 гг.) утверждал, что святые (т.е. те, кто возродился во Христе) могут узнавать друг друга, объединиться в союз и ускорить пришествие Господа, истребляя нечестивых. Он ставил превыше всего не букву Священного Писания, а его дух и индивидуальный духовный опыт (личное откровение). Томас Мюнцер нашёл многочисленных последователей среди крестьян, долго страдавших от социальной несправедливости, и поднял волну беспощадных крестьянских бунтов, опустошавших Саксонию. Мартин Лютер с самого начала отмежевался от восставших. В своей брошюре «Против кровопийц и мятежников-крестьян» он призвал князей убивать непокорных бунтовщиков, как бешеных собак, обещая в награду за эти подвиги Царство Небесное (спустя несколько месяцев восстание было потоплено в крови). Вскоре он ощутил на себе удары как со стороны либералов, так и со стороны консерваторов. Либералы (т.е. католики-гуманисты и, прежде всего, Эразм Роттердамский) отошли от него после того, как осознали, что занятая им позиция ведёт к расколу церкви, во вселенское единство которой они глубоко верили. Со временем Эразма Роттердамского даже убедили написать сочинение против Мартина Лютера и направить удар в самое сердце его учения – его учение о человеке (Эразм Роттердамский, как и официальная церковь, полагал, что человек способен содействовать собственному спасению). В ответ Мартин Лютер ещё более решительно стал настаивать на абсолютной беспомощности человека. Сторонники Лютера и фон Гуттена с его партией подняли восстание против духовенства, но потерпели поражение. За этим последовал ещё более сокрушительный удар. В лагере самого Лютера возникла экстремистская группа, заявлявшая, что его взгляды недостаточно радикальны. Андреас Карлштадт (Боденштайн) предложил вообще упразднить почитание священных изображений и церковную музыку и объявил, что евхаристия – всего лишь символ. Он отрицал необходимость денежных вознаграждений священнослужителям и особых облачений для них, отрицал и все академические степени. Роковой 1525-й год, оставивший такой печальный след в истории немецкого крестьянства, также нанёс огромный вред делу Лютера. Как он и опасался, католики не замедлили указать на тесную связь между церковными преобразованиями и общественным переворотом, выставив реформатора истинным виновником восстания.