Подобно другим старообрядческим писателям, Лазарь противопоставлял божественную мудрость «внешней» учёности, упрекал правителя за то, что он «внешними плетухами мудрых философов» хочет «власть свою мирну управити». Лазарь подчёркивал широкое распространение старообрядческого движения: «Есть в Великой Руси и сто тысящ готовых умрети за законы отеческия» – и ставил своих последователей в один ряд с прежними «страдальцами», которые «озлобление, и беды, и заточения подъяша правости ради душевныя и закона»; по мысли Лазаря, к этим праведным «страдальцам» принадлежал и дед адресата патриарх Филарет («Материалы для истории раскола за первое время его существования, издаваемые Братством святого Петра митрополита»,  1878 г., том 4). В «Челобитной» патриарху Иоасафу Лазарь обличал «неправду» церковных властей, изменивших предание святых отцов, что автор рассматривал как «последнее знамение настатия антихристова». Суд новообрядческих архиереев Лазарь считал незаконным и рассматривал его в ряду апокалиптических предсказаний. По мнению Лазаря, преследования старообрядцев соединили их с «прежними святыми мучениками». Вместе с тем Лазарь ещё видел возможность исправления духовных дел: после осуждения на Соборе патриарха Никона Лазарь предлагал «и следовы ног его загладити, дабы с праваго пути малоумная наша братья и протчие христианское множество на нечестивыя оны следы не совращались». Тогда будет восстановлено единство Русской Церкви («Материалы для истории раскола за первое время его существования, издаваемые Братством святого Петра митрополита»,  1878 г., том 4). Лазарь не остался в стороне от богословских споров, возникших между протопопом Аввакумом Петровым и диаконом Феодором. Он занимал собственную позицию: поддерживая, главным образом, Аввакума, он в то же время признавал и правоту его оппонента по вопросу о сошествии Христа во ад. Эсхатологические взгляды Лазаря отличались умеренностью и сводились к тому, что антихрист ещё только «хочет быти». Как мученик за веру Лазарь пользовался большим почитанием в старообрядческой среде. Уже в начале XVIII в. сложилась практика молитвенного обращения к пустозёерским узникам: первый уставщик Выголексинского общежительства Пётр Прокопьев, явившись после смерти В. Угарковой, поведал ей о том, что «без задержания» прошёл воздушные мытарства благодаря заступничеству «новых страдальцев, и мученик, и исповедник» протопопа Аввакума, священноиерея Лазаря, диакона Феодора и инока Епифания, которых он «в животе своем, в пустыни живучи, по вся дни... поминал панахидами, и канонами, и молением и всегда их призывал в молитвах себе на помощь».