В эпической поэме Пруденция Лаврентий представлен как христианский герой, который «смертью разрушил смерть». Гибель мученика ознаменовала крушение язычества: благодаря его подвигу Рим, порабощённый суевериями, вернул себе свободу (по словам Амвросия Медиоланского, мученик возглавил римлян в их торжестве над языческими заблуждениями). Подвиг Лаврентия был не только символом победы христианства над язычеством, но и примером героической добродетели. Если Амвросий Медиоланский утверждал, что преданность мученика Христу была крепче дружбы Ореста и Пилада, героев древнегреческих трагедий, то Пруденций описывал Лаврентия как «нового Энея», который превзошёл древнеримских героев. Страданиям мученика в поэме уделено меньше внимания, чем нравоучительному противопоставлению христианских добродетелей языческим порокам. В то же время Пруденций наделил созданный им образ Лаврентия чертами трикстера: подшутив над алчным префектом, мученик спровоцировал его на жестокость и, приняв смерть, одержал победу над язычеством. Если древних героев изображали как суровых мужественных людей, то Пруденций использовал игривые эротические аллюзии (в описании казни Лаврентия) и двусмысленные аллегории, говоря об «отеческой любви» мученика к римлянам, заключённой в его «млекопитающей груди» («...tuosque alumnos urbicos / lactante complexus sinu / paterno amore nutrias»). Однако поучение о пороках и добродетелях, вложенное поэтом в уста Лаврентия, соответствовало представлениям о традиционных римских ценностях, а героическая смерть мученика была подвигом, затмившим деяния героев Древнего Рима. Таким образом, Пруденций стремился продемонстрировать, что христианская нравственность и подвиги мучеников превосходили римские представления о добродетели, хотя и не противоречили им. К подвигу Лаврентия обращались и проповедники, в том числе Августин Блаженный. В Карфагене и Гиппоне (ныне Аннаба, Алжир) Августин Блаженный произнёс не менее семи проповедей в день памяти Лаврентия. Чаще всего проповедник указывал на подвиг мученика как на пример для всех христиан, говорил о необходимости почитать святых и подражать их добродетелям. В Италии Максим Тавринский посвятил две проповеди пламенной вере Лаврентия и его горячей любви ко Христу, уподобляя мученика горчичному зерну из евангельской притчи (Мф. 13:31–32; Мк. 4:30–32; Лк. 13:18–19). В проповеди папы Римского Льва I Великого также говорится о твёрдости мученика и его любви ко Христу (как и Пруденций, понтифик сравнивал Лаврентия с первомучеником Стефаном). Среди сочинений Максима Тавринского сохранилось пять проповедей в день памяти Лаврентия, которые в настоящее время считаются неподлинными. Петру Хрисологу раньше приписывали проповедь с кратким пересказом предания о мученичестве Лаврентия. Исследователи полагают, что эти гомилии были составлены в V–VI вв., скорее всего, в Италии. Августин Блаженный, Максим Тавринский, Лев I Великий и другие проповедники опирались, в основном, на трактат Амвросия Медиоланского «Об обязанностях священнослужителей» и гимн «Apostolorum supparem».