КАЛИКИ или КАЛИКИ ПЕРЕХОЖИЕ – старинное названия для странников-слепцов, поющих духовны стихи и этим добывающих себе пропитание. В Древней Руси слово «калика» (или «калека») обозначало не искалеченного человека, а человека, много странствующего и побывавшего в святых местах. Так, например, «калека» Карп Данилович был предводителем дружины молодых псковичей в стычке с немцами (1341 г.). Русские калики-странники, паломники, упоминаются в «Хождении» игумена Даниила в Иерусалим и в записках Стефана Новгородца. Их знают и былины, в которых упоминаются целые братчины калик, снаряжающиеся из Волыни-Галича, или из пустыни Ефимовой из монастыря Боголюбова в путь «к славну городу Иерусалиму». Само имя «калики» исследователи производят от названия обуви средневековых странников. Это слово исследователи встречают уже игумена Даниила в смысле обуви и в значении странника, паломника. Из сопоставления всех этих свидетельств исследователи делают заключение, что в Древней Руси каликами назывались странники к святым местам русским и восточным. Обычай паломничества существовал в России с принятия христианства и был общим с Византией и Западной Европой. Не все калики были людьми состоятельными и не все после возвращения из путешествия возвращались к своим обычным занятиям, некоторые всю свою жизнь посвящали паломничеству, жили милостыней. По уставу князя Владимира они были подчинены ведению и покровительству церкви. По мнению профессора Измаила Ивановича Срезневского, на русских каликах сказалось сильное влияние западных стран, а профессор Александр Николаевич Веселовский видит сверх того и влияние богомильских странников-проповедников. Иноземное влияние сказалось как в обычае путешествовать группами (братчинами, дружинами), так и во внешнем виде, в одежде. Одеяние было более или менее одинаковое: сума, сумка, подсумок, клюка, костыль, посох (шелепуга), шляпа земли греческой, гуня или кафтан, сlоса (дорожный плащ). Калики и путешествующие в святую землю, и калики церковные пели духовные песни, так называемые «духовные стихи». Начало их современно появлению христианства. Народы Запада, принимая христианство, находились на той ступени умственного развития, когда песня была единственной и необходимой формой выражения внутренней жизни, но старая дохристианская поэзия казалась грехом, – нужно было заменить её новой, материалы для которой давало христианство. Появились поэты, обрабатывавшие новые сюжеты в старой излюбленной форме. Кроме того, и духовенство пошло навстречу этой духовной потребности народа: спешило дать ему поэтические произведения на родном языке с новым христианским содержанием. История называет два имени, около которых группировались оба течения – это Кедмон (VIII в.), простой, безграмотный человек, но воспевавший хвалу Богу и миротворению, и Отфрид (IX в.), воспитанник монастыря Фульда. Эти две струи духовной поэзии долго текут параллельно. Духовные песни довольно скоро усвоил себе и стал распевать народ, причём духовная песня на Западе стала орудием не только распространения христианской истины, но и средством распространения ереси. Еретик Вертольд составлял «еретические» песни, которым учил детей, чтобы вовлечь их в ересь.