В структуре монастырского богослужения кондак занял позицию на утрене после шестой или, реже, после третьей песни гимнографического канона. О слабом распространении кондаков за пределами константинопольской традиции до XI в. включительно, по мнению исследователей, свидетельствуют случаи сокращённого употребления этого жанра в ряде рукописей. Так, служебная Минея из собрания афонской Великой Лавры содержит кондаки только в двух службах. В древнейшей синайской унциальной служебной Минее кондаков нет. В Минее из того же комплекта, написанной той же рукой, исследователи нашли два сверхкратких кондака, представленные в виде одной вступительной строфы – проимия: сорока мученикам Севастийским и Благовещению. Сам термин «кондак» при этом употреблён лишь однажды, на правом поле, рядом с проимием кондака мученикам Севастийским, а хорошо известный исследователям второй проимий Акафиста Пресвятой Богородице не имеет заглавия и жанрового обозначения вовсе. Первые достоверные свидетельства использования кондака в итало-греческой гимнографии относятся к середине X в. и связаны с Нилом Младшим Россанским (910–1004 гг.), автором многих богослужебных гимнов, в том числе многострофных кондаков. У исследователей нет никаких оснований полагать, что кондак был устойчивой частью итало-греческой утрени до середины Х в., т.е. до начала активной авторской деятельности преподобного Нила. По мнению исследователей, об отсутствии кондака в итало-греческом богослужении до эпохи Нила свидетельствуют, в частности, немногочисленные итало-греческие служебные Минеи XI в.: например, служебная Минея XI в., унциальная служебная Минея, палимпсест X в. из Центра имени Ивана Дуйчева (София), и две рукописи XI в. из собрания афонской Великой Лавры отражают архаическую неконстантинопольскую структуру службы без кондака. В Минеях синайского комплекта XI в. кондак почти не встречается. В конце концов, под влиянием константинопольских монастырей кондак постепенно проник в структуру утрени (а затем и других служб) по палестинскому Часослову и в других регионах. Однако в то время как авторы студийской гимнографической школы пытались соединить палестинский чин утрени с полным кондаком, повсеместное распространение получила практика включать в неё кондаки лишь в сокращённой форме. Тем самым древний кондак трансформировался в кондак в позднейшем его значении. Практика спорадического употребления сокращённых однострофных кондаков в древнейших Минеях неконстантинопольского происхождения имеет соответствия и в славянских рукописях, отражающих богослужение северо-западной части византийского литургического ареала. Так, древнейшая часть сербской «Братковой Минеи» (1234–1243 гг.) содержит два кондака, которые помещены на своей литургической позиции после шестой песни канона.