Однако ни воздержание в пище, ни всевозможные труды и затворничество не могли удовлетворить Георгия. Он выкопал себе под полом кельи глубокую пещеру и весь день, спасаясь от сует монастыря, проводил там в молитве; на ночь выходил в келью и продолжал молиться. В свою келью он никому не позволял входить, а если что-либо требовалось, то клал записку на небольшое прорубленное в двери окно. В этой келье Георгий провёл пять лет, пока настолько не изнурил себя всякого рода лишениями, что походил на живого мертвеца и от слабости почти не мог говорить. По приказанию настоятеля он должен был переменить невозможную для жилья келью на другую, где было просторно настолько, что он половину её (келья делилась на две части) отдал келейникам, уже изменившим взгляд свой на Георгия. Здесь он продолжал умерщвлять сея разными лишениями. Но с этих пор замечается и кое-что новое в его жизни: иногда затворник стал разрешать к себе войти для духовных бесед. Величайшим для него торжеством было пение акафиста пред иконой Владимирской Божьей Матери, которую иногда приносили ему в келью. Естественно, что такой образ жизни затворника стал известен соседним деревням и монастырям. Вскоре Георгий стал известен в целой округе как человек, на которого снизошла благодать Божья, а это, в свою очередь, вызвало желание многих побеседовать с затворником. Поскольку он неохотно к себе допускал в келью, то очень часто к нему обращались письменно, и он считал своим долгом отвечать на такие обращения. Во второй половине января 1836 г. Георгий заболел сильной простудой. Силы его быстро падали, боли в груди были мучительными. Скоро к этим страданиям присоединились новые: сильное удушье, опухоль ног, настолько сильная, что почти невозможно было ходить. Но Георгий не хотел облегчать свои страдания и не поддавался уговору монахов лечь. Он продолжал исполнять свои обязанности, изредка в изнеможении опускаясь на стул. В начале апреля его посетило новое несчастье: он оглох. Глухота продолжалась до 23 апреля. В этот день Георгия посетил Казанский архиепископ Филарет, которому затворник сообщил о своём чудесном избавлении от болезней в день своего ангела. Но на третий день болезнь его снова усилилась, что не мешало ему, казалось, исполнять необходимые работы и молитвы. 24 мая келейники заметили чрезмерную слабость затворника. Но, несмотря на это, он провёл с ними несколько часов в собеседовании и затем удалился в свою келью для молитвы. Проходя к ранней обедне, келейники видели Георгия коленопреклонённым перед иконой. Эта же неизменившаяся поза и после окончания обедни показалась им странной. Они подошли к нему и обнаружили, что он умер. По словам его биографа, он был тайно пострижен с именем Стратоника. После смерти Георгия монахом Козельской Введенской Оптиной пустыни Порфирием Григоровым были собраны его письма и заметки и впервые были изданы в 1839 г. в Москве («Письма в Бозе почивающего затворника Задонского Богородицкого монастыря Георгия, с присовокуплением краткого известия о жизни его»). Позднее сборник писем Георгия пополнялся новыми, выдержав несколько изданий (последнее по времени шестое издание в трёх частях появилось в 1894 г.). Они содержат в себе ответы на вопросы душеспасительного характера. Там же собраны составленные самим Георгием молитвы, слова и поучения, а также отрывки из его собственных записок и духовные стихи.