ГЕННАДИЙ - Страница 4

Дело с еретиками в Москве, по выражению Геннадия, «положили ни за что, как будто бы Новгород с Москвою не едино Православие» (т.е. как будто бы Москве не было никаких забот до Новгорода). Видя невнимание властей к донесению архиепископа Геннадия, и услышав, что в Москве их единомышленники живут в ослабе, новгородские еретики снова обратились в жидовство и бежали в Москву под защиту Феодора Курицына. К тому же, хотя и слабый духом, но думающий православно, митрополит Геронтий вскоре (28 мая 1489 г.) умер, и кафедра Московской митрополии больше года оставалась вдовой. Но Геннадий и при таких обстоятельствах не переставал действовать. В феврале 1489 г. он написал бывшему архиепископу Ростовскому Иоасафу грамоту, в которой жаловался на всё усиливающееся распространение учения жидовствующих. По его мнению,  оно содержало в себе не только иудейство, но и другие ереси (например, учение о скором конце света). Геннадий скорбит о невнимательном отношении к ереси, весьма опасной для православия, со стороны великого князя, митрополита и московских епископов. В заключение он упрекает своего друга Иоасафа за оставление архиепископии в такое тяжёлое для церкви время, выражая при этом высокое мнение о служении архипастыря: «Чем бы в такое время вооружиться великим терпением и даже пострадать за Православие, если бы было нужно, ради душевной пользы, ты предал овцы волкам на расхищение». Между тем влияние еретиков в Москве всё более возрастало. Они даже добились (благодаря, главным образом, внушению протопопа Алексия великому князю) избрания на кафедру Московской митрополии своего тайного единомышленника, Симоновского архимандрита Зосимы (Зосима был поставлен митрополитом 26 сентября 1490 г.). Новый митрополит вскоре после своего поставления обратился к архиепископу Геннадию с предложением прислать исповедание веры и повольную грамоту для избрания епископа на вдовствующую Коломенскую кафедру. В ответной грамоте митрополиту святитель писал, что он уже дал своё исповедание митрополиту Геронтию и Собору, когда был рукоположён во епископа; это исповедание веры хранится в Москве, а сам он доселе в нём твёрд и непоколебим. Далее он излагает свои действия против ереси жидовствующих, жалуется на потворство еретикам в Москве, напоминает об исповедании, какое дали «все пред Богом и избранными Его Ангелы, как ты, господин, отец наш, так и мы, твои дети, архиепископы и епископы... не попустити православного христианина с еретиком общения имети или с жидовином». Поэтому Геннадий просит созвать в Москве Собор и предать проклятию живых и умерших еретиков, а также сочувствующих их учению. Он пишет митрополиту: «Да и мне бы приказал бы Собор учинити, и я бы тех еретиков и их единомысленников предал проклятию, чтобы лихо перестало, да и нам в том осуждения от Бога не было, что мы попустили тому быть». В подтверждение последней мысли Геннадий приводит грозную проповедь пророка Иезекииля против пастырей, не исполняющих своих обязанностей. О согласии на избрание Коломенского епископа он замечает, что сначала нужно управить дело с еретиками, которое долго затянулось: «Три года минуло, и уже четвёртый настал», – и снова требует казни еретиков. Он обращается к митрополиту: «Если же, ты, господин наш, тех еретиков накрепко не обыщешь, да их не велишь казнить и предать проклятию, уже какие мы будем владыки?» Попросив затем митрополита поговорить с великим князем, чтобы он не отстранял его, Геннадия, от присутствия на Соборе в Москве, Новгородский святитель заключает своё послание жалобой на чернеца Захарию, который в течение трёх лет беспрестанно оскорблял архиепископа, рассылая по городам грамоты, в которых называл его еретиком. Архиепископ Геннадий просит защиты у митрополита, т.к. не может сносить такого поношения. Одновременно с посланием к митрополиту Зосиме он отправил грамоту к собору епископов, находившихся в Москве. Её содержание во многом сходно с посланием к митрополиту.

 



 
PR-CY.ru