В сочинениях Гаймон Осерский предвосхищает методологию подачи экзегетического материала, получившую распространение в школе Ансельма Ланского. В рукописной традиции ему приписывается авторство сочинения «Сокращённая священная история» («Historia sacra epitome»), во многом следующего за Евсевием Кесарийским (в переводе Иеронима и Руфина Аквилейского), Иосифом Флавием, однако точная его принадлежность исследователи оспаривают. В сочинениях Гаймона Осерского исследователи видят хорошее знание трудов Оригена, Евсевия Кесарийского (в переводе Руфина Аквилейского), Амвросия Медиоланского, Илария Пиктавийского, Иеронима Стридонского, Августина Блаженного, Григория Великого (Двоеслова), Венедикта Нурсийского, Исидора Севильского. Из более близких по времени авторов он цитирует Беду Достопочтенного, Амвросия Аутперта, Клавдия Туринского, а также своих современников – Смарагда и Рабана Мавра. С точки зрения традиционного разделения смыслов Священного Писания по Оригену (разработано на западе Иоанном Кассианом Римлянином) Гаймон Осерский отдаёт предпочтение моральному аспекту Священного Писания. Слово Божие должно, прежде всего, наставлять в вере. Комментируя 1 Кор. 14:19, где апостол Павел отрицательно высказывается по поводу говорения на незнакомых языках, Гаймон Осерский пишет: «В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить». Задачу экзегета он видит в том, чтобы говорить то, что полезно для «приготовления и созидания храма Божия в сердце слушающих». Берущийся толковать Священное Писание, прежде всего, должен понять его текст, а затем уже переходить к разрешению возникающих в связи со священным текстом вопросов. Правильное истолкование подразумевает также увещание и утешение. Увещание – форма наставления и учения (species praedicacionis et doctrinae), но если оно обращено к страждущей душе, то должно быть и утешение. Экзегет должен быть простым, чтобы быть понятным и, следовательно, полезным для других. Идеал «мудрого мужа» (vir sapiens) заключается в том, чтобы понимать Писание, вникнуть в него и изложить почерпнутое для пользы других. Так поступали древние толкователи Иероним, Августин и особо чтимый Гаймоном Осерским папа Григорий Великий (Двоеслов). «Мудрый муж» не ищет большого знания для себя, но ищет то, что служит к наставлению более простых людей. Для этого изучение Писания делается со смирением и любовью: «Знание велико и полезно само по себе, если оно смиряется в любви, которая делает его ещё более изобильным кладезем». Толкования Гаймона Осерского были хорошо известны в средневековой Европе. С его «Толкованием на Послание апостола Павла» были знакомы Эрве де Бурж-Дью (ум. в 1150 г.), Ламберт Сент-Омерский (ум. в 1125 г.), Гильберт Порретанский (ум. в 1154 г.), Пётр Ломбардский (ум. в 1160 г.) и Пьер Абеляр (ум. в 1142 г.). Пётр Дамиани советовал чтение комментариев Гаймона Осерского монахам аббатства Фонте-Авеллана как доставляющее пищу духовному размышлению. Шартрский епископ Фульберт дважды приводит буквальные цитаты из «Толкования на Послания апостола Павла». Вибальд из Ставло (Стабульский; ум. в 1158 г.) причислял Гаймона Осерского к выдающимся экзегетам христианского мира. Однако с развитием схоластики имя Гаймона Осерского в позднее Средневековье забылось; его сочинения благодаря авторитету Иоганна Тритемия были приписаны Хальберштадтскому епископу Гаймону.