Так, в «Дидаскалии апостолов» (III в.) в описании необходимых для кандидата в чтецы качеств говорится, в частности, что он должен «понимать, что исполняет служение евангелиста». В современной практике православной церкви слово «евангелист» в этом значении употребляется в тексте Литургии Иоанна Златоуста в обращении дьякона к служащему иерею перед чтением Евангелия: «Благослови, владыко, благовестителя…» С конца II в. для характеристики особенностей канонических Евангелий начинают использоваться образы четырёх небесных существ, известные по Книге пророка Иезекииля (Иез. 1:4–14) и Откровению Иоанна Богослова (Откр. 4:6–8). Впервые эта символика появилась у Иринея Лионского. Доказывая, что единство Евангелий не нарушается различиями между ними, он говорит о них как о едином Евангелии, данном христианам в четырёх видах, и сопоставляет Евангелие от Иоанна со львом, символизирующим «действенность, господство и царскую власть» Сына Божия, Евангелие от Луки – с тельцом, поскольку оно означает «священнодейственное и священническое достоинство» Слова, Евангелие от Матфея – с человеком, т.к. оно «изображает Его явление как человека», а Евангелие от Марка – с орлом, как указывающее «на дар Духа, носящегося над Церковью». В последующей традиции использование этой символики продолжалось, но конкретные образы, символизирующие то или иное Евангелие, некоторое время не были постоянными. Наименее устойчивой была символика Евангелия от Марка: Августин Блаженный сопоставлял его с человеком, Амвросий Медиоланский и Иероним Стридонский – со львом. Символика, предложенная Иеронимом, в которой орёл соответствует Евангелию от Иоанна (по причине «недостижимой высоты богословия» пролога), лев – Евангелию от Марка (начинающемуся словами о «гласе вопиющего в пустыне»), телец – Евангелию от Луки (начинающемуся рассказом о жертвоприношении Захарии), а человек – Евангелию от Матфея (показавшему генеалогию Спасителя по человечеству), преобладает в дальнейшей традиции. Важность значения изображений евангелистов в христианском искусстве соответствует их исторической роли писателей Евангелий, признанных каноническими. Образы евангелистов встречаются в апостольских циклах, в сценах Нового Завета в IV–V вв. С 400 г. с евангелистами начинают сопоставлять их символы, известные по видению пророка Иезекииля и по Откровению апостола Иоанна Богослова, – человека, льва, тельца и орла. Параллель между евангелистами и их символами на Западе выявляется как в области эсхатологических видений, так и в богословской. В некоторых случаях символы могут представлять самих евангелистов. Кроме традиционной системы отождествления тетраморфа с образами евангелистов Иеронима Стридонского могут использоваться другие интерпретации (Иринея Лионского, Августина Блаженного, Афанасия Александрийского, предполагаемого автора «Синопсиса»). Самое раннее изображение евангелистов, фигуры которых идентифицируются по коробке с четырьмя свитками у ног Спасителя, находится в римских катакомбах святых Марка и Марцеллиана (до 340 г.).