Когда душа отрешается от тела и удаляется от всего телесного, то внутри самой себя насколько возможно исследует и взыскует Божественного; и если сможет Его постичь, превзойдя умопостигаемое, в Нём утверждается и Им питается. Высшей степени развития и систематизации естественная теология достигает у Гиппонского епископа Августина Блаженного. В его сочинениях встречается сам термин «естественная теология» («theologia naturalis»), однако, как и у Тертуллиана, исключительно в отношении языческой естественной теологии, которая обязана своим происхождением философам, имеет сугубо школьный характер и трактует о том, кто такие боги, где они находятся, каково их происхождение и свойства, с какого времени они существуют и т.п. Августин критиковал эту естественную теологию за то, что она обожествляет мир и его различные части (небо, землю, стихии), в том числе и наполняющие их души, т.е. всё то, что на самом деле является творением Божьим, а также учит о множестве божеств и об их изменчивости, что противоречит понятию о едином истинном и неизменном Боге. По его мнению, языческая естественная теология достигла высшей степени развития у платоников; но и они, придя к мысли о существовании единого, бестелесного, неизменного Бога, сотворившего всё, полагали, что культ следует совершать многим богам. Несмотря на это, Августин не отрицал возможности построения истинной христианской естественной теологии, основания чему он видел в Священном Писании. Он полагал, что «если мы хотим вернуться в (небесное) отечество, где можем стать блаженными, следует пользоваться этим миром, а не наслаждаться (им), чтобы... из телесных и временных вещей мы постигали духовные и вечные». Человеческая душа является разумной и мыслящей (rationalis et intellectualis), поскольку она была создана по образу Божию, чтобы она могла пользоваться разумом и интеллектом для познания и созерцания Бога. В своём анализе естественного богопознания Августин проводил чёткое различие между внешней (extra nos) и внутренней (intra nos) естественной теологией. Первый вид естественной теологии предполагает, что во внешнем, телесном мире наш разум может обнаружить «следы» (vestigia) или «признаки» (indicia) Бога Троицы; например, бытие вещей указывает на Бога Отца как Источник всякого бытия и высшее Бытие; разнообразие форм и видов вещей указывает на Сына как источник всякой формы и высшую Премудрость; наконец, упорядоченность вещей по отношению друг к другу и согласованность их с самими собой указывает на Святого Духа как источник всякого порядка и любви. Подобные «следы» Святой Троицы Августин усматривал и во внешнем человеке, точнее, в акте чувственного восприятия внешних предметов, в котором можно различить, во-первых, воспринимаемое зрением тело, во-вторых, образ, или форму тела, которая отпечатлевается в зрительной способности, и, в-третьих, устремление воли (intentio voluntatis), соединяющей то и другое. Второй вид естественной теологии, который, по мнению Августина, обладает гораздо большей точностью и которому он уделял особое внимание, – это внутренняя естественная теология, основанная на самопознании души как образа Божия (imago Dei).