Как полагают исследователи, в начале 1780 гг. Василий Емельянов обосновал возможность заключения бессвященнословных браков. Исходя из общей для беспоповцев позиции о вынужденном отсутствии священства, он учил, что сила и законность брака заключаются в объявленном при свидетелях согласии жениха и невесты, венчание священником не более чем «благолепное украшение... случайно устроенное», совершителем таинства брака является Бог, а священник только свидетель. Вместе с тем московский наставник признавал «девственное житие» высшей добродетелью. Василий Емельянов разработал чин благословения на брак с чтением канона Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице. Таким образом, браки благословлялись в Покровской моленной (об этом страннический наставник инок Евфимий упоминает в марте 1774 г.), что вызвало не только резкие выпады федосеевцев и филипповцев, но также острую полемику в поморском согласии. После смерти Андрея Борисова киновиархом Выговского общежительства стал Архип Дементьев, придерживавшийся «бракоборных» взглядов. 25 февраля 1792 г. выговский Собор, на который был приглашён Василий Емельянов, осудил «сумнителное толкование и действа» московского наставника по отношению к «новопоженившимся». Желая сохранить церковный мир, Василий Емельянов «по многом увещании... впредь пред всем обществом обещался сего отнюд не творить и сему не учить». Вместе с другими участниками Собора он подписал «обетование» из шести статей: «1. О браках новых мудрствовать так, как наши прежнии отцы Даниил, (Андрей) и Симеон Дионисьевичы и прочии по них. 2. Не признавать в сих браках ни церковной формы, ни совершения кроме молитвословия священнического. 3. Бракосовокупляющимся внове молебнов не петь и (не) благословлять не благословенное церковию. 4. Внове брачившихся вскоре не принимать во общение, но тогда, егда житие свое удостоят к соблюдению чистоты и обет учинят, то прежнее исправит. 5. Сих браков утвердителей, если они не покаются, конечно, отлучить. Аще же обратятся совершенно, им запретить, чтобы не толковали и тому не учили. 6. О сыне погибелном в противность разуму Священнаго Писания и толкованию святых отец отнюд не толковать и в народ того сумления не произносить». Об участии в Соборе Василий Емельянов рассказал в письме от 30 июля 1793 г. Выговские наставники обещали, что споры о браке в согласии закончатся, если Василий Емельянов примет их точку зрения. «Примирения ради» Василий Емельянов подписался под решением Собора, но говорил, что «мой разум не слагается, чтобы их (новоженов) вменять за блудников. Они (выговские отцы) сказали: “Мы их сами таковым именем не нарицаем”. И тем я просто подписался. А ныне стали притеснять... и тех за блудников вменять. На том у нас и дело разошлося». После Собора Василий Емельянов не был допущен к общей молитве, уехал в скиты, где раздавал щедрую милостыню. При отъезде Василия Емельянова выговцы примирились с ним и обещали молиться о московских поморцах (основанием для примирения, как писал Василий Емельянов, было желание выговцев, «чтобы... из Москвы на милостыню присылали»). Василий Емельянов вновь вернулся к обстоятельствам Собора 1792 г. в письме А.И. Крылову от 24 июля 1794 г.