Похожую негативную оценку давали попыткам предложить некое «Евангелие вечное» и последующие католические теологи. В частности, о «Евангелии вечном» упоминает Фома Аквинский, указывая на желание некоторых проповедников, озабоченных якобы уже близким приходом Антихриста, поставить под сомнение значимость христианского Евангелия: «Некоторые уже пытаются заменить Христово Евангелие неким другим Евангелием, которое называют вечным... А это Евангелие, о котором они говорят, есть некое сочинённое Введение в книги Иоахима, которое отвергнуто Церковью, или же (так называется) само учение Иоахима, которым, как говорят они, должно быть заменено Евангелие Христово». Прямо связывая наименование «Евангелие вечное» с именем Иоахима, Фома вместе с тем отмечает, что еретические попытки подменить Евангелие Христово другим «Евангелием» всегда существовали и неизменно отвергались церковью, начиная с апостольских времён: «Уже во времена апостолов некоторые хотели изменить Христово Евангелие, как это ясно из Послания к Галатам» (Фома отсылает к Гал. 1:6: «Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию»). На Тридентском соборе (1545–1563 гг.) «Евангелие вечное» было внесено в «Индекс запрещённых книг», где оставалось и при последующих переизданиях этого списка. Несмотря на отсутствие текста сочинения, сама идея «Евангелия вечного» как «нового духовного завета» оставалась популярной в среде различных мистиков, теософов и визионеров (некоторые из них даже создавали свои версии «Евангелия вечного», не получившие широкого распространения) и часто применялась для борьбы с католической церковью путём умаления значения библейского Откровения. Образ «Евангелия вечного» использовался также некоторыми радикальными проповедниками протестантизма, был популярен в среде приверженцев деизма и немецких просветителей. Например, Готхольд Эфраим Лессинг прямо ссылался на Иоахима и его учение о «Евангелии вечном» в сочинении «Воспитание человеческого рода», связывая земное осуществление идеалов Просвещения с наступлением эры «Евангелия вечного». Тесно связаны с концепцией «Евангелия вечного» и многочисленные попытки (продолжающиеся до настоящего времени) создать какое-либо новое «Евангелие», якобы лишённое «недочётов», «погрешностей», «ошибок» и других «недостатков» традиционного христианского Евангелия (ср., например, собственные версии «Евангелия» у Эрнеста Жозефа Ренана, Льва Николаевича Толстого, Георга Вильгельма Фридриха Гегеля и др., модификацию содержания Евангелия у Рудольфа Карла Бультмана и других участников программы демифологизации). Возражая против любых подобных представлений и учений, церковь неизменно свидетельствует о непреложности и полноте истины, содержащейся в Евангелии Христовом, которое должно быть смиренно усваиваемо, а не исправляемо или модифицируемо в соответствии с теми или иными земными мерками, сколь бы возвышенными они ни представлялись. Библейский образ Ангела, несущего «Евангелие вечное», был весьма популярен у средневековых иллюстраторов рукописей, часто предлагавших оригинальные художественные интерпретации данного сюжета. В 1914 г. известным чешским композитором Леошем Яначеком была создана легенда для солиста, хора и оркестра, названная «Вечное Евангелие», в которой излагались и осмыслялись религиозные идеи Иоахима Флорского.