Таким образом, новая ересь определилась как противоположная крайность незадолго перед тем осуждённому несторианству, которое стремилось к полнейшему обособлению или разграничению двух самостоятельных природ во Христе, допуская между ними только внешнее или относительное соединение или обитание одного естества в другом. Тем самым нарушалось личное или ипостасное единство Богочеловека. Отстаивая истину этого единства против Нестория, Кирилл Александрийский допустил в своей полемике неосторожное выражение «единая природа Бога-Слова, воплощённая». После смерти Кирилла его фанатическими сторонниками это выражение истолковывалось в смысле исключительного единства Божественной природы, несовместимого (после воплощения) с сохранением действительной человечности. Такой взгляд вначале укоренился в Египте, но не вызывал подозрения в ереси. И только малоучёный, но популярный среди монахов и при дворе Евтихий, твёрдо стоявший за свои убеждения на Соборе, сделал очевидной эту несуразность. После того, как еретичность взглядов Евтихия стала для всех очевидной, он был лишён своего настоятельства и священнического сана, отлучён от церкви. Поскольку монахи отказались признать осуждение своего архимандрита, архиепископ Флавиан запретил им совершать литургию, а потом вообще отнял у них имения, назначив доходы с них употреблять на бедных. Евтихий не смирился с этими постановлениями и стал рассылать письма к церковным иерархам во все концы империи, жалуясь на несправедливость и настаивая на созыве нового Вселенского собора. Его письма нашли живой отклик, прежде всего, в монашеской среде, а также в тех областях империи, где особенно остро проходила борьба с несторианством. Флавиан сообщил о решении Собора папе Римскому Льву I Великому (440–461 гг.), а Евтихий, после безуспешной жалобы в Рим, нашёл себе опору в императоре Феодосии II (через его влиятельного евнуха Хрисафия) и в преемнике Кирилла на александрийской кафедре – Диоскоре (444–451 гг.). Большинство египетских христиан разделяло его учение, много сторонников было у него и в других восточных провинциях. Этих последователей Евтихия стали позже называть монофизитами («единоестественниками», т.е. исповедующими во Христе только одно естество). Даже при дворе у монофизитов была сильная партия во главе с императрицей Евдоксией. Сам Евтихий, лишь по чистой случайности оказавшийся в центре религиозной борьбы, не имел ни сил, ни способностей для того, чтобы возглавить партию своих единомышленников. Поэтому настоящим главой монофизитов стал Александрийский епископ Диоскор – личность противоречивая и неоднозначная. До своего возвышения на кафедру он был, говорят, человеком смиренным, но впоследствии оказался буйным, жестоким, хищным и безнравственным. Пользуясь благосклонностью двора и особенно покровительством евнуха Хрисафия, имевшего безграничное влияние на императора Феодосия II, Диоскор добился права председательствовать на состоявшемся в 449 г. в Эфесе местном церковном Соборе. Главной его задачей был разбор жалобы Евтихия на архиепископа Флавиана и других участников Константинопольского собора. С самого начала монофизиты имели на Соборе значительный перевес. Диоскора сопровождала большая свита монахов. Его единомышленник Варсума, настоятель одного из сирийских монастырей, также приехал на Собор во главе тысячи монахов, готовых оказать давление на епископов. Заседания Собора были шумными и беспорядочными. Диоскор изгнал всех протоколистов, кроме тех, что принадлежали к его партии, и приступил к суду над Флавианом. После чтения деяний Константинопольского собора епископы без долгих рассуждений признали вероисповедание Евтихия православным. Всех, кто осмеливался говорить о двух естествах Иисуса Христа, прямо обвинили несторианами. Затем Диоскор грубо провёл решение о низложении Флавиана. По его требованию в зал вошёл проконсул Азии, сопровождаемый солдатами. Те епископы, которые отказывались подписывать осуждение константинопольского архиепископа, были принуждены к этому угрозами, ругательствами и даже побоями. Пишут, что самого Флавиана фанатичные монахи били по лицу, бросили на пол и топтали ногами (из-за побоев он умер через три дня по пути к месту своего изгнания). Однако, по мнению исследователей, такая чёрная картина Собора была составлена византийскими историками. Епископ Евсевий был низложен и заключён в тюрьму, однако сумел бежать и нашёл убежище в Риме. Император утвердил решения эфесского собора, получившего в дальнейшем прозвание «разбойничьего» (это название дал ему папа Римский Лев I Великий).