В философской терминологии Античности, начиная с Аристотеля, слово «подобный» чётко определялось как «одинаковый по качеству». Вместе с тем было ещё два смежных устоявшихся термина: «тождество» (единство по существу) и «равенство» (единство по количеству). На этом основании Афанасий Великий отвергал употребление термина: «...Слово “подобный” употребляется не в отношении к существу, а лишь в отношении к форме и качеству; потому что в вопросах о существе речь может быть не о подобии, а о тождестве». Опасность употребления в Символе веры термина «единосущный» состояла в том, что восточное богословие не имело достаточно чёткого определения сущности. Термины «сущность» и «ипостась» употреблялись нередко как синонимы, поэтому адекватное понимание единосущия могло быть достигнуто только с прояснением соотношения между сущностью и ипостасью. Александрийский собор 362 г., поднимавший терминологический вопрос, показал только то, что истинное понимание единосущия может быть выражено в разных терминах, и призвал держаться никейской веры как «лучшей и более точной», но не сделал никакого различения между сущностью и ипостасью. Афанасий Великий не различал их даже в поздних произведениях. Изначально такая смысловая близость понятий не представляла опасности для православной веры, т.к. в учении о Пресвятой Троице исходным было не понятие о единой сущности Божьей, а понятие о Боге Отце. С точки зрения доникейских богословов, существо Божье – это и есть собственно Бог Отец. Из существа Отца рождается Сын, Который также целиком обладает существом Божьим, т.е. не три Лица обладают общей единой сущностью, а каждая Ипостась и есть весь Бог. Однако в условиях полемики с арианством при смешении понятий «сущность» и «ипостась» единство сущности воспринималось арианами как слияние Лиц (савеллианство). Более того, и среди борцов с арианством обнаруживались компрометирующие модалистские тенденции. Например, Анкирский епископ Маркелл, активный противник Ария на Никейском соборе, в пылу полемики перешёл допустимую грань и проповедовал вместо православия ересь Савеллия, за что был осуждён вторым Вселенским собором. Отдельную проблему представлял перевод никейской терминологии на латинский язык. Слово «ипостась» переводилось буквально как «субстанция» (substantia), т.е. сущность. Поэтому решения первого Вселенского собора с трудом воспринимались на Западе. В сложившейся ситуации оказалось необходимым введение системы понятий, в которой была бы исключена всякая двусмысленность. Эту задачу взяли на себя отцы каппадокийской школы, в первую очередь, Василий Великий.