Литературное наследие Дени Дидро составляют две группы произведений. Одна – это сочинения, напечатанные при его жизни и представляющие большой, но, по существу, лишь исторический интерес; другая – несколько замечательных произведений в прозе, едва известных современникам Дени Дидро, но много говорящих современному читателю. Самое раннее из них – роман «Монахиня» («La Religieuse»), в котором содержится великолепное исследование психологии монашеской жизни, равно как резкие её обличения. Исследователи полагают, что Дени Дидро не показывал «Монахиню» своим друзьям, хотя под конец жизни опубликовал роман в «Корреспонданс литерер». Ещё большую скрытность он проявил в отношении вскоре набросанного, а возможно, и написанного набело диалога «Племянник Рамо» («Le Neveu de Rameau»). Это – необычное произведение, которое так любили Иоганн Вольфганг Гёте (он перевёл его на немецкий), Готфрид Вильгельм Фридрих Гегель (обращавшийся к нему в «Феноменологии духа»), Карл Маркс (отдававший Дени Дидро предпочтение перед всеми другими прозаиками) и Зигмунд Фрейд (который нашёл, что здесь предвосхищён Эдипов комплекс), вне сомнения, сам Дени Дидро не собирался публиковать. Произведение открыто для многих интерпретаций, однако в определённом отношении представляет собой размышление о природе гениальности. В диалоге участвуют философ (можно назвать его вторым «Я» Дени Дидро) и его знакомый Жан-Франсуа Рамо, племянник выдающегося композитора Жана-Филиппа Рамо – сам неудавшийся композитор, опустившийся человек, который погряз в нищете и прославился лишь экстравагантными теориями и шутками. Нужда заставляет его вести паразитическое существование, фиглярством добывая себе хлеб и кров, и он излагает целую науку о паразитизме. Второе «Я» Дени Дидро то забавляется, то испытывает к собеседнику отвращение, но признаёт, что опровергнуть его доводы нелегко. Однако в этом и нет особой нужды, т.к. для самого Рамо не тайна, что в его построениях есть фатальный изъян. Обманувшись во всех своих упованиях, он пытается обрести опору в цинизме, но и цинизм оказывается ненадёжной точкой отсчёта. В 1769 г. Дени Дидро написал полный фантазии пародийно сократический диалог о материализме «Сон Даламбера» («Rêve de d'Alembert»). Дени Дидро и Жан Даламбер беседуют о Рене Декарте, и Дени Дидро развивает один из своих любимых материалистических парадоксов, состоящий в том, что вся материя наделена способностью чувствовать, так что нет нужды вслед за картезианцами говорить о «душе». Последнее выдающееся литературное произведение Дени Дидро, «Жак-фаталист» («Jacques le fataliste»), написанное годом-двумя позже, навеяно «Тристрамом Шенди» Лоренса Стерна. Это пикарескный роман, перебиваемый отступлениями, внутри которых имеются свои отступления; в центре – безымянный Хозяин и его слуга Жак, действие состоит в их соперничестве друг с другом за власть; верх без труда берёт Жак. Взаимоотношения героев, и переход власти из рук в руки воспринимаются как притча, обладающая многогранным содержанием: речь идёт и о природе литературного вымысла, и об отказе повествователя служить смиренным слугой или пособником читателя, и о французском обществе и зависимости дворянства от третьего сословия, и о судьбе, о необходимости для каждого признать её верховную власть. В диалоге «Сон Даламбера» Дени Дидро размышляет о сущности материализма, в романе – о всесилии детерминизма. Живой и весёлый характер повествования напоминает сочинения Лоренса Стерна, однако парадоксальность и глубина – заслуга Дени Дидро.