ДИОНИСИЙ КАРТУЗИАНЕЦ - Страница 9

В то же время Дионисий Картузианец рассматривал трансценденталии как субстанционально отделённые собственные предикаты Бога, или «божественные имена», которым творение может быть причастно лишь в небольшой степени и несовершенно. Анализируя трансценденталии «Единое» и «Благое» в этом аспекте, Дионисий Картузианец ссылался на учение Прокла о божественных атрибутах, а в вопросе об «Истинном» обращался к «Тимею» Платона, указывая на знание Богом всех вещей в умном, идеальном мире. Он обращал внимание на то, что в «Ареопагитиках» содержится учение о «прекрасном» (pulchrum) как о трансценденталии, обратимой с бытием, однако замечал, что подлинное понимание этой трансценденталии возможно лишь в рамках теологического познания и тесно связано с размышлениями о тайне Святой Троицы. Совмещая платоническое понимание трансценденталий с аристотелевским учением о причинности, Дионисий Картузианец утверждал, что творения бывают причастны Единому в своей действующей причинности, Истинному – в своей формальной причинности, Благому – в своей целевой причинности. По его мысли, за исключением непостижимой для разума тайны Святой Троицы, философия имеет тот же объект, что и теология. Однако они целиком различны по методу – то, что философия пытается доказать, теология заранее принимает как истинное и подлежащее вере. Философия должна восприниматься в качестве своеобразной пропедевтики теологии: свет божественного откровения исправляет и углубляет то познание о мире, которое грешный человеческий разум способен приобрести самостоятельно. Более того, даже в философском исследовании христианин способен достигать большей точности и ясности, чем неверующий, поскольку познавательные способности первого восстановлены благодатью. Такую методологическую установку Дионисий Картузианец применял для решения многих философско-теологических проблем, в частности, важного для Средневековья вопроса о составе и смертности человеческой души. Дионисий Картузианец соглашался с Фомой Аквинским в вопросе о составе человека, утверждая, что разумная душа является в человеке уникальной субстанциональной формой. Он находил данное учение наиболее соответствующим основаниям веры, изложенным в Священном Писании, при этом также указывал на то, что подобное понимание души подкрепляется авторитетом Аристотеля. Дионисий Картузианец особо подчёркивал, что Аристотель сумел достичь верного учения о душе, поняв её как «разумную сущность, являющуюся субстанциональной формой человека и первым актом тела», и считал, что его учение о душе способствует верному пониманию христианских взглядов на единство души и тела в человеке. Вместе с тем он видел серьёзную проблему в том, что Аристотель, как традиционно считалось, придерживался учения об уничтожимости души и отвергал её бессмертие. Дионисий Картузианец признавал учение о бессмертии души одним из важнейших пунктов христианского вероучения, для доказательства её бессмертия широко пользовался как античными (Платон, Прокл), так и христианскими (Августин, Ансельм) способами рассуждения.

 



 
PR-CY.ru