Во вводной главе автор соглашается с тезисом Адольфа Юлихера о том, что притчи нельзя толковать аллегорически, даже если такая интерпретация предлагается евангельским текстом. Но если А. Юлихер считал, что отдельные притчи создавались для выражения определённых этических принципов, действительных для широких масс, то Чарлз Харолд Додд видит также цели в конкретных ситуациях служения Христа. Основное содержание провозвестия Христа, по Чарлзу Харолду Додду, иллюстрируют притчи о суде и росте (Мк. 4:26–29; 4:3–9; Мф. 13:24–30) в их первоначальном виде. Суть их в том, что возвещаемое Христом Царство Божие уже наступило и является реальностью нынешнего времени и опыта, а не тем, что только ожидается в будущем (Чарлз Харолд Додд указывает на Мф. 12:28: «Если же Я Духом Божьим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие»; ср.: Лк. 11:20). Именно в этом смысле, по мнению Чарлза Харолда Додда, нужно понимать слова Мк. 1:15: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие». Однако в более поздней христианской интерпретации, по мнению Чарлза Харолда Додда, это провозвестие о уже наступившем Царстве было искажено таким образом, что «чаемому наступлению (Царства) предшествует ещё долгое ожидание в будущем». Эсхатон в первоначальном смысле не означал «последнего в том, что касается времени», но только «предельное в том, что касается ценности». Примером плодотворного применения эсхатологического провозвестия Христа, по мнению Чарлза Харолда Додда, является богословие апостола Павла. Принимая выводы некоторых исследователей о том, что второе Послание к Коринфянам включало, по крайней мере, два изначально отличных документа, Чарлз Харолд Додд пытался показать, что переписка апостола с коринфскими христианами отражает его опыт критического осмысления сути провозвестия Христа (после написания 2 Кор. 10–13, но до 2 Кор. 1–9), который он описывает как второе обращение, повлекшее за собой смену более ранней футуристской эсхатологии «мистикой Христа» – осознанием того, что «осуществлённая эсхатология» земного служения Христа продолжает реализовываться Его Духом в жизни церкви. Наиболее яркий пример возврата к изначальной эсхатологии, по мнению Чарлза Харолда Додда, даёт богословие Евангелия от Иоанна. Несмотря на то, что четвёртое Евангелие говорит о «последнем дне», когда «находящиеся в гробах» воскреснут для жизни или осуждения, речь идёт, по Чарлзу Харолду Додду, прежде всего, не о буквальном будущем воскресении, а о вечной жизни как нынешнем и непреходящем даре уверовавшим во Христа. Центральное значение придаётся решению, которое происходит здесь и теперь: тем, кто уверовал, уже дарована истинная жизнь, в то время как не уверовавшие «уже осуждены». Важным моментом в истории библеистики была полемика Чарлза Харолда Додда с создателями метода анализа литературных форм, в частности, по вопросу об исторической ценности евангельского предания. Уже в статье о структуре евангельского повествования он использует метод анализа форм, но в отличие от его сторонников (Карла Людвиговича Шмидта, Мартина Дибелиуса, Рудольфа Бультмана) приходит к более консервативным выводам об исторической достоверности и аутентичности евангельского предания.