Наряду с христологическим аспектом в «Dei Verbum» особо выделяется личностная, или антропологическая, природа Откровения. Бернардо Антонини отметил в конституции следующие антропологические аспекты: «Откровение адресуется людям, люди передают его, люди же совместными усилиями формулируют и интерпретируют его, некоторые из них (агиографы) закрепляют в письменном виде веру других людей Израиля и раннехристианской общины. Откровение живёт в Церкви и в людях, её составляющих». Эсхатологическая природа Откровения излагается в контексте христологии. Католический богослов Г. Восс придавал большое значение ссылке в главе 1 конституции на Новый Завет (Мф. 11:27; Ин. 1:14, 17; 14:6; 17:1–3; 2 Кор. 3:16; 4:6; Еф. 1:3–14), полагая, что она указывает как на христологическую, так и на эсхатологическую природу Откровения. Раскрытию «эсхатологического Откровения в Иисусе Христе» посвящена статья 4. В статье 17 говорится о «полноте времён», с пришествием которой «Слово стало плотью». На историческую природу Откровения указывают отдельные статьи документа, например, статья 3. В «Dei Verbum» говорится о двойственной структуре Откровения как о неразрывном единстве слова и дела – «домостроительство Откровения совершается действиями и словами», «дела… являют и подтверждают… всё, что знаменуется словами, а слова провозглашают дела». Бог открывается «словами и делами»; Христос «делом и словом явил Отца Своего и Себя Самого». В «Dei Verbum» подчёркивается диалогическая структура Откровения, участниками диалога являются Бог Отец, Христос, Святой Дух, люди. В Откровении Бог «говорит» с людьми, «беседует с Невестой Своего возлюбленного Сына», т.е. с церковью, «идёт навстречу Своим чадам и с ними беседует». Одно из важных отличий конституции от предшествовавших ей официальных документов Римско-католической церкви об Откровении состоит в том, что в «Dei Verbum» «Откровение понимается как самообщение Бога и поэтому впредь не должно более неправильно пониматься в интеллектуалистическом смысле только как передача сведений о Боге и о Его спасительных намерениях. Его (Откровение) вообще нельзя понимать только как слово и учение, но как единство деятельного и словесного Откровения, как событийное взаимодействие Бога с людьми, к которому слово, обращённое к вере, относится, как внутренний сущностный фактор». В «Dei Verbum» католическое богословие отошло от информативного понимания Откровения в смысле передачи сведений, знаний о Боге и приблизилось к Его сотериологическому и сакраментальному пониманию, указав на связь Откровения с таинством евхаристии. О сакраментальной природе Откровения говорится в заключительной главе «Dei Verbum», особое внимание уделено сравнению Священного Писания с таинством евхаристии и значению Слова Божия для литургии. Церковь «всегда чтила Божественное Писание, как и Само Тело Господне», Священное Писание является «хлебом жизни» в такой же степени, как и сама евхаристия; по утверждению Дж. Донахью, статья 21 говорит о «реальном присутствии» Христа в Священном Писании.