ДРЕВО ПОЗНАНИЯ ДОБРА И ЗЛА

ДРЕВО ПОЗНАНИЯ ДОБРА И ЗЛА – одно из деревьев в Эдемском саду, упомянутых в библейском рассказе о грехопадении (Быт. 2–3). Это дерево выделяется среди растительности сада как по назначению («древо познания»), так и по расположению («посреди рая» – Быт. 2:9; 3:3) и играет в повествовании сюжетообразующую роль. С ним связан запрет, данный Богом Адаму, на вкушение «плода» с древа познания добра и зла (Быт. 2:17; 3:3, 11). Нарушение первой человеческой четой, Адамом и Евой (Быт. 3:6), этого запрета вызвало катастрофические последствия: человеческая природа, творение Божье, была повреждена, утратив совершенство (Быт. 3:17–19, 23), и стала смертной (Быт. 3:19, 22, 24). Семантические трудности при прочтении выражения «древо познания добра и зла» связаны со словом, которое, по мнению исследователей, может рассматриваться и как существительное «познание, знание», и как инфинитив «знать». В значении существительного оно определяет природу древа как древа познания. Словосочетание «древо познания» в этом случае становится доминирующим в конструкции, а «добро и зло» оказывается постдополнением. Тогда «вкушение плода» с этого древа должно означать, прежде всего, приобщение к познанию, вступление на путь познания. В этом отношении древо познания добра и зла и древо жизни по существу символизируют два возможных пути, перед выбором которых поставлен человек в начале бытия. При форме инфинитива («знать») выражение «добро и зло» оказывается прямым дополнением, что означает приобщение к реалиям «добра и зла» с оттенком владения. Еврейский глагол «знать» (и производная от него форма) подразумевает, что акт познания есть включение объекта познания в сферу жизнедеятельности познающего, а также приобретение им определённой власти над познанным объектом. В данном варианте прочтения смысловой акцент смещается на слова «добро и зло». То, что оба возможных значения выражения «древо познания добра и зла» реализуются в описании последствий грехопадения, исключает необходимость выбора между ними, определяя точный смысл всей конструкции. Святоотеческая экзегеза не выработала единых принципов понимания древа познания добра и зла. Толкования следовали двумя методам прочтения Священного Писания: буквальному и аллегорическому. Экзегеты антиохийской школы исходили из представлений о том, что рай с четырьмя реками располагался в конкретном месте на земле, и древо познания добра и зла было реальным деревом, названным так потому, что оно было связано с появлением греха непослушания. При таком подходе всё внимание было обращено на нравственный аспект нарушения заповеди. Существенным оказывалось не экзегетическое осмысление природы древа, а нарушение запрета, наложенного Богом. Традиция аллегорического толкования рассматривала в целом повествование Быт. 2–3 как метафору внутреннего устройства человека и жизни души. Как писал Амвросий Медиоланский, «многие думают, что рай есть душа человека, в которой взошли ростки добродетели. Человек, поставленный возделывать и охранять рай, есть ум человека, сила которого, по-видимому, возделывает душу… Полевые животные и птицы небесные, приведённые к Адаму, это наши неразумные поступки… Поэтому не нашлось никакого помощника, равного нашему уму, кроме чувства», которое символизируется Евой.

 



 
PR-CY.ru