У русских книжников XII–XIII вв. (в отличие от болгарских последователей Тырновского патриарха Евфимия второй половины XIV – начала XV вв.) и современных им южнославянских копиистов отсутствовало представление об особой престижности восточнославянских орфографических норм (легендарное «Сказание о русской грамоте» (XII в.) настаивало на приоритете в отношении азбуки как системы письма и не касалось правописания). К числу достаточно ранних примеров южнославянских рукописей, отражающих в орфографии влияние древнерусских оригиналов, исследователи относят сербские: отрывок Паремийника первой четверти XIII в., Евангелие-тетр второй четверти XIII в., болгарское Врачанское Евангелие-апракос начала XIV в. Весьма ограничено число выявленных памятников, в которых бы сочеталось наличие и восточнославянских оригинальных, и переводных текстов (для Евангелий и Апостолов – памятей русских святых) и древнерусской орфографии. Ситуация с отражением в южнославянских списках XIII–XIV вв. восточнославянского правописания осложняется также тем обстоятельством, что ряд сходных явлений (вокализация редуцированных, смешение «» и «» и др.) наблюдается в западноболгарских (македонских) рукописях. Свидетельством усвоения первого восточнославянского влияния болгарскими и сербскими книжниками выступают также гиперкорректные формы в ряде южнославянских памятников XIII–XIV вв. (не обладающих другими признаками явления), в которых слова «русы», «русский», «рушскый» заменяет исходное правильное чтение, с Русью не связанное. Таковы, например: «Проиде... северьскуу, и Рушьску (вместо «ужску» – южную), и западну земя» в икосе службы равноапостольному Константину (Кириллу) Философу в Скопской Минее Праздничной XIII в.; «И Халдеомь, и Русомь (вместо: «Ассуромь» – ассирийцам) дасть звездучтение и вльхвование» в переделке «Сказания черноризца Храбра» в составе Берлинского сборника начала XIV в. Примеры представляют параллель к чтению «рушьскыми письмены» в главе 8 пространного Жития равноапостольного Константина (Кирилла) и весьма показательны, поскольку оба памятника отмечены печатью редактирования болгарскими книжниками (в скопском списке службы прилагательное «словенский» последовательно заменено на «болгарский», в берлинской переработке «Сказания» наряду со «словенскими» упоминаются и «болгарские» книги). Продукция древнерусских скрипториев оказала заметное влияние на книжное письмо и оформление южнославянских кодексов. Исследователям известны случаи работы (во второй половине XIII в.) восточнославянских книгописцев из разных регионов на славянских Балканах: новгородца, участвовавшего в 1262 г. (первый писец) в переписке в Сербии Иловицкой Кормчей, выходца из галицко-волынских земель, переписавшего во второй половине XIII в. на греческим палимпсесте Евангелие-апракос (Евангелие Верковича) и др. По наблюдениям югославянских археографов середины – второй половины XX в. каллиграфические почерки южнославянских рукописей конца XII – второй половины XIII в. сформировались под воздействием более ранней и современной ей восточнославянской графики.