По почину епископа Василия часть архиереев, сосланных на Соловки, составила отзыв на «Декларацию», в котором, поддерживая сам факт обращения к советскому правительству с заверениями в лояльности к нему церкви, заявляла о невозможности принять и одобрить послание митрополита Сергия по следующим причинам: «а) ...мысль о подчинении Церкви гражданским установлениям выражена в такой категорической и безоговорочной форме, которая легко может быть понята в смысле полного сплетения Церкви и государства. б) Послание приносит правительству «всенародную благодарность за внимание к духовным нуждам православного населения». Такого рода выражение благодарности в устах главы Русской Православной Церкви не может быть искренним и потому не отвечает достоинству Церкви. в) Послание Патриархии без всяких оговорок принимает официальную версию и всю вину в прискорбных столкновениях между Церковью и государством возлагает на Церковь. г) Послание угрожает исключением из клира Московской Патриархии священнослужителям, ушедшим с эмигрантами, за их политическую деятельность, т.е. налагает церковное наказание за политические преступления, что противоречит постановлению Всероссийского Собора 1917–1918 гг. от 3(16) августа 1918 г., разъяснившего всю каноническую недопустимость подобных кар и реабилитировавшего всех лиц, лишенных сана за политические преступления в прошедшем...» Некоторые из архипастырей, недовольные курсом церковной политики Заместителя Местоблюстителя и его Синода, отражённым в «Декларации», отказывались принимать новые назначения и по собственной воле уходили на покой. Так, в частности, поступил Серпуховской епископ Арсений (Жадановский). Дмитровский епископ Серафим (Звездинский) в ответ на требование митрополита Сергия прочитать перед паствой текст «Декларации», сказал, что морально не способен делать то, чего хотят не любящие Христа, и тут же епископ Серафим и присутствовавший при этом Тамбовский архиепископ Зиновий (Дроздов) подали составленные заранее прошения об увольнении на покой. Не был согласен с митрополитом Сергием исполнявший во время его ареста полномочия Заместителя Местоблюстителя Угличский архиепископ Серафим (Самойлович). Осуждал «Декларацию» и церковную политику патриархии Волоколамский архиепископ Феодор (Поздеевский), впрочем не одобрявший уже и линии, выбранной патриархом Тихоном после освобождения из тюрьмы. Самым непримиримым в этой группе архиереев был Глуховский епископ Дамаскин (Цедрик), который обратился к митрополиту Сергию с резким посланием: «За что благодарить? За неисчислимые страдания последних лет? За храмы, попираемые отступниками? За то, что погасла лампада преподобного Сергия? За то, что драгоценные для миллионов верующих останки преподобного Серафима, а ещё ранее останки святых Феодосия, Митрофана, Тихона и Иоасафа подверглись неимоверному кощунству? За то, что замолчали колокола Кремля? За кровь митрополита Вениамина и других убиенных? За что?..». Временно управлявший Вятской епархией Глазовский епископ Виктор (Островидов), получив «Декларацию», отослал её обратно в патриархию, а затем составил письмо с критической оценкой документа и его автора.