До известной степени автор прав: установление «правильных отношений» с государством зависело тогда не от церкви. Однако важно отметить, что это место из «Декларации» мало чем отличается по смыслу и стилистике от заявлений патриарха Тихона, сделанных им после освобождения из-под ареста. Оба иерарха предпочитали обойти молчанием роль государственной власти в отношениях с церковью по вполне известным причинам – для защиты паствы от гонений. Нет никаких оснований предполагать, что у митрополита Сергия были иные мотивы, чем у патриарха Тихона, для умалчивания о гонениях на церковь со стороны советского режима. После вводной части в «Декларации» сообщалось об уже состоявшемся удовлетворении ходатайства о разрешении деятельности Временного Синода, в связи с чем «теперь... Православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центральное управление», в дальнейшем легализация должна была постепенно распространиться на епархиальное и низшее церковное управление. Задачей представителей церкви в этих условиях, как обозначалось в «Декларации», было показать, что самые ревностные приверженцы православия, «для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом», могут быть лояльными гражданами государства. Легализация Высшего церковного управления и стремление к ней Заместителя Местоблюстителя вызывали острую критику у противников митрополита Сергия. Между тем заявления, послания, газетные интервью патриарха Тихона начиная с 1923 г. были направлены как раз на то, чтобы обеспечить церкви легальный статус. Протопресвитер Василий Виноградов, председатель Московского епархиального совета в 1923–1924 гг., писал: «Я свидетельствую, что как Патриарх Тихон, так и Сергий были великими страстотерпцами за Русскую Церковь. Бранят патриарха Сергия за то... что будто бы он ввёл поминовение властей за богослужением. Но ведь... это... установил именно Патриарх Тихон тотчас после освобождения его из тюрьмы... со своим временным Синодом… А указы об этом по приходам рассылал именно я... Сергий только подтвердил... распоряжение Патриарха Тихона». Легализация Высшего церковного управления также была одной из главных забот Патриаршего Местоблюстителя Крутицкого митрополита Петра (Полянского). Ради этой цели и он вынужден был призывать паству к повиновению гражданским властям. Предметом особенно жёсткой критики противников митрополита Сергия является место из «Декларации», где было сказано: «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи». Эту фразу критики митрополита Сергия переиначили в выражение: «Ваши радости – наши радости», утверждая, что авторы «Декларации» приветствуют успехи советского правительства. Но в этом месте в «Декларации» митрополит Сергий и члены Синода говорят отнюдь не о правительстве, которое способствует распространению неверия, а о Родине и заявляют не более чем о лояльности к государству.