Часть вопросов сформулирована таким образом, чтобы заставить старообрядцев открыто высказаться о том, признают ли они Русскую церковь православной или впавшей в ересь (вопросы 1, 2, 4–6). В большинстве случаев авторы «Диаконовых ответов» уклоняются от прямых ответов на такого рода вопросы, однако в ответе на четвёртый вопрос (Что в православной церкви «бытии отставлено и приложено»?) авторы «Диаконовых ответов» подробно излагают свои расхождения с православной церковью и причины их появления. Один пункт разногласий между старообрядцами и православными может повторяться в нескольких вопросах: так, в вопросах 57, 91, 92 выясняется мнение оппонентов епископа Питирима относительно новой редакции Иисусовой молитвы – считают ли старообрядцы её еретической или нет? Авторы «Диаконовых ответов» или уклоняются от ответа, или отвечают вопросом: почему нельзя произносить эту молитву в старой редакции? Вопросы 11 и 12 выясняют отношение дьяконовцев к Соловецкой челобитной и к сочинениям отцов старообрядчества – Аввакума Петрова (1620–1682 гг.), Никиты Добрынина (ум. в 1682 г.) и Лазаря. Авторы «Диаконовых ответов» пишут, что они не видели этих сочинений. Последующие вопросы касаются авторитетности для старообрядцев некоторых русских сочинений, подтверждающих истинность старых русских обрядов («Житие преподобного Евфросина Псковского», «Слово о крестном знамении» преподобного Максима Грека, решения Стоглавого собора и статьи «Кирилловой книги»). В нескольких вопросах выясняется отношение дьяконовцев к беспоповцам и к другим поповским согласиям, в частности, к ануфриевщине и сафонтиевщине (вопрос 122). По этому поводу авторы «Диаконовых ответов» пишут, что учение названных течений они «не определяют в ересь или раскол» и согласуются с их последователями в приверженности к старопечатным книгам. Часть пунктов связана с церковной дисциплиной, в частности, спрашивается, исповедуются ли дьяконовцы при смерти у «попа нашего вероисповедания» (вопрос 55). Авторы «Диаконовых ответов» отвечают, что это для них «сумнительно», т.к. священники грешат «неразборством». Вторая часть «Диаконовых ответов» делится на три статьи. В первой статье объединены вопросы о священниках, принимаемых дьяконовцами из православной церкви, об их перекрещивании при присоединении к старообрядчеству, о том, откуда старообрядцы берут св. миро (вопросы 38–44). Признавая в ответе на вопрос 120 неканоничность некоторых своих обрядов, старообрядцы отмечают, что «по нужде у нас сицевая творятся»; пишут, что используют св. миро дониконовского освящения, добавляя в него елей. Вопросы, помещённые во второй статье, относятся к старообрядцам на Ветке, например: «От коего архиерея прияли (они) благословение?» (вопрос 34). Отвечать на этот пункт авторы «Диаконовых ответов» не стали, сославшись на то, что дела заграничных старообрядцев им неизвестны. Третья статья содержит вопросы, касающиеся богослужебной практики дьяконовцев в связи с отсутствием у них архиереев и сравнения её с практикой древней церкви. Ответы на эти вопросы коротки и уклончивы, старообрядцы советуют Питириму самому заняться разысканиями в области церковной истории. На упрёк Питирима о несоединении их с православной церковью авторы «Диаконовых ответов» отвечают, что «еже соединится в вере» возможно для них при одном условии: «паки устройте Великооссийскую Церковь, якоже бе прежде, и в ней утвердите древнее ея содержания». В целом авторы «Диаконовых ответов» стремились избегать ответов на наиболее острые вопросы и зачастую отговаривались некомпетентностью. Исследователи предполагают, что и диспут дьяконовцев с епископом Питиримом проходил сходным образом, что дало тому основание заявить о своей победе. Материал «Диаконовых ответов» епископ Питирим учёл при подготовке окончательной редакции «Пращицы».