Из «книг» этого начётчика была заимствована большая часть ссылок на древние рукописи и иконы; многие доказательства перешли в «Диаконовы ответы» в той же последовательности, в которой приводились в подборках Т.М. Лысенина. Помимо его материалов составители «Диаконовых ответов» (и «Поморских ответов») использовали старообрядческие апологетические сочинения, созданные в XVII в., в частности, «Сказание о новых книгах» Геронтия (Рязанова), Соловецкого 1667 г. По отношению к «Диаконовым ответам» выговские книжники выступили не только как редакторы, но и как составители. В одних случаях они дополнили свидетельства Т.М. Лысенина своими, собранными из рукописных и печатных источников, в других – опирались только на собственные материалы (Т.М. Лысенин не мог предвидеть всех вопросов Питирима). Выговским книжникам принадлежит заслуга разоблачения созданных православными апологетами в целях полемики со старообрядцами «Деяния на еретика Мартина» и так называемого Требника митрополита Феогноста (по сообщению «Жития Андрея Денисова», эти рукописи на Печатном дворе изучал выговский насельник Мануил Петров). Критический анализ этих фальсификаций, впервые изложенный в «Диаконовых ответах», затем в «Поморских ответах», дал основание исследователю Василию Григорьевичу Дружинину (1859–1936 гг.) назвать выговских книжников «первыми палеографами». О.К. Беляева выявила четыре списка «Диаконовых ответов», изучение которых позволило ей охарактеризовать редакторский труд выговских книжников. В этих черновых списках видна тщательная работа по внесению дополнительных свидетельств и редактированию текста с целью снизить его полемическую направленность. Изучение белового списка «Диаконовых ответов», в котором отразился очередной (неокончательный) этап исправлений текста, привело Елену Михайловну Юхименко к выводу, что в работе помимо Андрея Денисова принимали участие Семён Денисов и Даниил Матвеев. Семён Денисов вернулся на Выг из заключения в Новгороде в марте 1718 г., что позволяет отнести работу над данным вариантом «Диаконовых ответов» ко времени после его возвращения (весна–осень 1718 г.). Составление «Диаконовых ответов» дало выговским старообрядцам опыт, который оказался востребованным через три года, при написании «Поморских ответов». В.Г. Дружинин считал «Диаконовы ответы» «черновиком “Ответов поморских”», к этому мнению присоединяется О.К. Беляева. Однако проблема соотношения данных текстов, по мнению следователей, требует уточнения. «Диаконовы ответы» и «Поморские ответы» опираются на обширный общий пласт фактического материала, но организация материала в памятниках различается: в «Поморских ответах» используется иной принцип систематизации, в котором сказались такие отличительные черты выговской культуры, как фундаментальность и стремление к научной систематизации. В рукописной традиции «Диаконовы ответы» разделены, как правило, на две части: первая включает 130 вопросов и ответов на них, а также переписку Александра с Питиримом, вторая, намного меньшая по объёму, содержит дополнительные статьи, не поданные к «разглагольству» «страха ради»; в некоторых списках имеется предисловие «К читателю», предшествующее дополнительным статьям. Вопросы и ответы, содержащиеся в первой части «Диаконовых ответов», связаны с основными разногласиями между сторонниками и противниками богослужебной реформы середины XVII в.: относительно формы перстосложения для крестного знамения и для благословения, сугубой или трегубой аллилуии, вида креста (восьмиконечный или четырёхконечный), редакций Символа веры и Иисусовой молитвы, количества просфор, на которых служится литургия (пять или семь), хождения «посолонь» или против солнца и др.