Первым высказал намерение принять унию Львовский епископ Гедеон (Балабан). Он привлёк на сторону заговорщиков Кирилла (Терлецкого), с которым до тех пор находился во вражде. Вмешательство патриарха Иеремии в дела западнорусской церкви заставило местный епископат пытаться самостоятельно искать пути выхода из кризиса – в частности, через воскрешение и оживление практики проведения местных Соборов, заброшенной с начала XVI в. Первый Собор был назначен на июнь 1590 г., после Троицы. По примеру прежних русских Соборов, на него пригласили не только епископов, но и настоятелей монастырей, представителей приходского духовенства, послов от братств и православного дворянства. Епископы Кирилл (Терлецкий), Гедеон (Балабан), Леонтий (Пельчинский) и Хелмский Дионисий (Збируйский) пытались склонить митрополита к тому, чтобы созвать Собор для обсуждения церковных неурядиц без участия мирян. Не получив на это согласия митрополита, они встретились несколько раньше и договорились принять унию. Однако своё намерение они держали в тайне и на Брестском соборе 1590 г. предложили только жаловаться королю на притеснения православной церкви. Констатировав, что церковь терпит гонения со стороны католиков и протестантов, страдает от произвола светских патронов и внутренних нестроений, участники Собора приняли решение ежегодно созывать Соборы, причём за неявку на Собор без уважительной причины виновному угрожало лишение сана. Из конкретных вопросов Собор рассмотрел спор между епископом Гедеоном (Балабаном) и Львовским братством. Епископ был осуждён за попытки подчинить себе братство в нарушение привилегий, предоставленных братству Константинопольским патриархом. Луцкий, Холмский, Турово-Пинский и Львовский епископы 24 июня 1590 г. обратились к польскому королю Сигизмунду III (1587–1632 гг.) с посланием, в котором выразили желание подчиниться власти папы Римского как «единого верховного пастыря и истинного наместника св. Петра», если король и папа утвердят «артикулы», которые представят им епископы (в послании не было ни слова о вероучении и догматах; епископов интересовал лишь вопрос о гарантиях безопасности). Ответ Сигизмунда последовал лишь в марте 1592 г. Одобрив намерения епископов, король гарантировал, что они сохранят за собой свои кафедры, какие бы санкции по отношению к ним не предприняли патриарх и митрополит. Осенью 1592 г. Львовское братство обратилось к патриарху с просьбой созвать Собор с участием патриаршего экзарха, на котором состоялся бы суд над недостойными епископами. Вызванный на Собор 1593 г. Гедеон (Балабан), ранее отстранённый митрополитом от управления епархией и не подчинившийся этому решению, не пожелал явиться на Собор, за что был отлучён от церкви. Тем временем среди епископов шла внутренняя агитация. К концу 1594 г. убедили вступить в заговор и Перемышльского епископа Михаила (Копыстенского) и митрополита Михаила (Рогозу). Оставался только Полоцкий епископ Нафанаил, но он был уже стар и умер в начале 1595 г. Таким образом, к концу 1594 г. заговор охватил почти всех высших иерархов. Новым шагом в сторону унии стала встреча четырёх епископов: Кирилла (Терлецкого), Гедеона (Балабана), Михаила (Копыстенского) и Дионисия (Збируйского), состоявшаяся в конце 1594 г. в Сокале. Совещанию предшествовал церковный Собор, на котором представители братств и православного дворянства вновь подвергли критике действия архиереев. Противоречия между епископами и паствой к этому времени достигли такой остроты, что на Собор, созванный митрополитом Михаилом (Рогозой), большая часть епископов не явились вообще. На совещании в Сокале были составлены и подписаны «артикулы» – условия, обращённые к Римскому папе Клименту VIII (1592–1605 гг.) и польскому королю Сигизмунду III, на которых епископат Киевской митрополии готов был признать церковную юрисдикцию папы Римского. После этого Кирилл (Терлецкий) поехал к митрополиту Михаилу (Рогозе) и убедил его также подписать этот текст. Со своей стороны, с митрополитом переписывался и Ипатий Потий (Поцей) – новоназначенный Владимирский епископ, который быстро сошёлся с Кириллом и Гедеоном и стал главным приверженцем унии. Митрополит вёл себя крайне нерешительно, по-прежнему продолжая выставлять себя ревнителем православия в общении с представителями православной знати. Тем временем Кирилл (Терлецкий), по полномочию епископов, съезжавшихся в Сокале, вёл тайные переговоры с латинской иерархией об условиях унии. Β начале 1595 г. он для этого вторично выезжал в Краков, где встречался с папским нунцием и другими римско-католическими епископами. Между тем замысел высшего духовенства принять унию дольше скрывать было уже невозможно.